"Это реальное фото, сделаное на телефоне. Оцените...там реальный призрак. Чтобы лучше его увидеть, скачайте фото на комп и и увеличьте!"
Если конечно предположить что это призрак ...то можно сказать смело что это мужчина лет 26-28, чегото ему там по виду хреновенько...как-то сжался весь и смотрит печально...
Это души умерших алкоголиков собираются вокруг одного живого и молодого алкоголика.. Готовятся к тому моменту, когда можно будет завлядеть его сознанием и попроказничать вовсю... На самом деле может это так деревья там выросли и кажется что человек...
Ну вот про это я и говорю.. Надо бы попробовать пофоткаться вусмерть пьяным.. Может духа засниму.. Или демона какого.. Или беса))
Хотел поинтересоваться....) Кто-нибудь замечал что фильмы про НЛО или с НЛО передают кучу негативной энергетики тем кто их смотрит? Есть какие-нибудь мысли на этот счет?
Не люблю смотреть документальные фильмы про НЛО. Неприятные ощущения возникают, такое чувство что тебя чем-то загружают....впадаешь какбы в депрессию и тяжесть появляется в голове. Да ну их....
Давайте тут будем выкладывать истории о необычных явлениях. Итак.... Черный грибник Я совершенно не настаиваю на рогах и копытах. Если вам очень интересно, как выглядит дьявол, вы рано или поздно это узнаете. Вот понравится ли вам - я не уверен. К.И. Льюис Эти две главы - тоже отзыв сразу на два уже опубликованных материала: про разного рода профессиональный фольклор, так сказать "черных" и "белых" специалистов (черный археолог, черный геолог, белая энтомологиня и так далее). А второй материал, который вызвал у читателей желание его дополнить,- это истории нависающей над Красноярском Николаевской горы. Потому что кое-кто позвонил мне буквально через две недели после выхода первого же издания моей "Сибирской жути": - Ты что, не знаешь, кто тут ходит по Николаевской горе?! - Не-ет... А кто? - Черный грибник. Между прочим, имей в виду, его видела уже куча народу. Ты тут про всяких чудиков пишешь, которые за сто верст от Красноярска живут, а тут вон - под самым боком... Пришлось мне навести справки про это народное поверье... Но, вообще-то, для поверья очень уж много людей видело этого грибника. Описывают его почти одинаково, есть несколько схожих портретов. Один портрет - сморщенное лицо, мужик хорошо за шестьдесят, длинный шишковатый нос, глубокие ложбинки на лбу латинской буквой V, и опять же кончаются у носа. Большинству тех, кто встречался с черным грибником, он решительно не нравится, звучат определения типа "неприятный какой-то", "несимпатичный мужик", хотя ничего плохого он не делает и никаких враждебных действий не совершает. По другим описаниям, это человек немного моложе, лет сорока пяти - пятидесяти, и все-таки более благообразный. У этого черного грибника глубокие морщины на лбу, очень темная кожа, и его внешность не вызывает неприятных ощущений. Впрочем, обоих черных грибников (или обе версии одного существа, способного менять обличье) роднят некоторые черты: очень смуглая кожа, маленькие черные глазки-бусинки, которые иногда сверкают темно-красным. "Как совсем спелая брусника" - уточнила одна дачница. Характерно, что его ушей никто не видел,- и воротник поднят, и волосы низко спадают, закрывая голову с боков. Исключение из этого правила есть, но я расскажу о нем позже. Одет черный грибник стандартно, в какую-то закрытую куртку, или черный бушлат с капюшоном, или энцефалитку - плотную, облегающую куртку, которая сшита так, чтобы ни одно самое маленькое существо не могло бы в нее проскользнуть. Энцефалитки и шьют для полевиков, как одежду, защищающую от клещей. На голове у черного грибника нет ничего (волосы черные, блестящие) или кожаная кепка, тоже черного цвета. В одном-единственном случае черный грибник был в черной шляпе, очень старой. В руках у него чаще всего большая плетеная корзинка, а в ней собранные грибы. Жаль, никто никогда не видел его ног - возможно, это многое бы прояснило. Словом, ничего особенного нет в его внешности и одежде - подумаешь, пожилой дачник вышел под вечер прогуляться с корзинкой и заодно набрать грибов. Так выглядят очень многие. Нет ничего особенного и в его внезапном появлении. Человек, который провел много времени в лесу, научившийся ходить бесшумно и освоивший нехитрое правило жизни в дебрях - "никогда и никому не попадайся на глаза лишний раз", вполне может появляться и исчезать неожиданно... особенно для менее опытных людей. Опытный полевик может не только подходить к ничего не подозревающим людям, но и просто сидеть себе посреди леса, заниматься своими делами... И никто не сможет "вычислить" такого затаившегося человека, если он сам не сделает ошибку. Помню, в 1982 году мы с моим другом занимались прозаическим хозяйственным делом - собирали жимолость. Собирали себе и собирали, никого не трогали. Находились мы друг от друга на расстоянии примерно пятнадцати метров и потому не разговаривали: совсем тихо не получится, а привычка не открывать себя в лесу давно стала второй натурой. Мало ли кто услышит наши разговоры... Пусть даже не кто-то опасный, но просто - а зачем он здесь? И вот пока Андрей сидел на корточках, "доил" подходящее дерево, а я облюбовал превосходный пенек, прямо между нами прошла шумная и не очень трезвая компания. Эти люди тоже хотели собрать жимолости, но на этой полянке им ягоды не понравились, и они пошли дальше. Но, во-первых, эти люди потом поклялись бы, что лес пуст... А он вовсе не был пуст; в лесу были мы с Андреем, а на дороге, от силы в километре, стояла машина Андрея. Компания оставила свой газик буквально в полукилометре от нашей машины, а мимо нас прошла, не заметив... Виноваты ли мы? А во-вторых... в какое-то мгновение один из них стоял с одной стороны куста, а я сидел с другой. Никакого желания специально прятаться у нас не было, но ситуация повернулась так, что стало интересно - а заметят нас или нет? Вот мы, не сговариваясь, и сидели тихо-тихо, как две здоровенные мыши. И было бы крайне интересно, если бы парень, куривший и что-то оравший другим на весь лес, сделал бы еще один шаг и вдруг столкнулся бы со мной... Представляете, шагает он, размахивает сигаретой и орет одновременно, а потом опускает взгляд, и... Тогда я еще не носил бороды, но сильно загорел за лето и ходил в черном бушлате. Ну, и нельзя сказать, чтобы красавец. Вот и представьте: вдруг бедолага обнаружил бы, что в метре от него сидит эдакое на пенечке... А только что никого в лесу не было!!! Уверен, этому человеку долго пришлось бы рассказывать, что произошло, и за результат трудно поручиться. Да и поймать его было бы невероятно трудно: представляете, бес не просто возник из ничего, он еще и гонится за ним! Если же не ловить бедолагу и ничего ему не объяснять, он же до конца своих дней будет уверен - перед ним прямо из воздуха сконцентрировался некто черный, очень смуглый и с рожей совершенно невозможной. Вот и когда мне стали рассказывать про черного грибника, возникло у меня одно подозрение, что вовсе никакой это не черный грибник, а просто умный и опытный по лесной части дед, который то ли случайно пугает людей, которые невольно судят о возможностях человека по себе; то ли он сознательно пугает некорректных грибников и ягодников - чтоб меньше гадили в лесу. Но мало этих неожиданных появлений, мало невнятного бормотания, порой похожего на урчание и рычание какого-нибудь животного... Черный грибник еще и вступает в беседы с людьми! И заявляет очень определенно: "Это мои грибы!" Или: "На этом склоне не собирайте! Тут я буду собирать!" Сначала эти рассказы у меня вызывали только уверенность: хитрый дед пытается таким образом прогнать конкурентов. Ведь склоны Николаевской сопки - один из самых красивых и интересных районов в окрестностях Красноярска. Вокруг - густонаселенные районы городской застройки, в том числе интеллектуальный центр Красноярска - университет и Академгородок. Десятки тысяч людей живут в ближайших окрестностях сопки. Даже в будние дни грибники ходят, только что не толкая друг друга, а в воскресенья некоторые участки сопки заставляют меня вспомнить пляж возле Петропавловской крепости и Невский проспект в воскресенье вечером. Самое странное, что хоть какая-то добыча всем этим людям достается! Конечно, это совсем не те места, где можно собирать грибы в промышленных масштабах. Дело в том, что есть места, где о грибах местное население не говорит "искать". Это в Европейской России грибы непременно "ищут", в Сибири их искать вовсе не нужно. Грибы "набирают" или "рвут". Так и говорят - "пойдем нарвем грибов". Читатель вправе верить мне или не верить, но есть места, где ведро грибов набирают за двадцать минут. Это не развлечение и не спорт, а скучный труд, начисто лишенный всякой романтики, всякого сходства с барской забавой. Становишься на четвереньки и так и идешь по склону сопки, тупо кидаешь грибы в корзинку. Обычно в поле зрения находится сразу много грибов, но если остался только один- не огорчайтесь! Потому что стоит сорвать этот один гриб и продвинуться вперед на несколько сантиметров - и тут же обнаруживаешь еще несколько... Если встать в полный рост (скажем, чтобы сходить высыпать набранные ведра), то плантация предстает очень живописной - видны только людские зады. В таких уж позах стоят грибники, что над папоротниками торчит в основном именно эта часть тела. Конечно, ничего подобного нет на Николаевской сопке. Но сибирская природа так богата, что даже в этом пригородном, исхоженном тысячами ног месте можно что-то найти. Несут не помногу, но несут- кто целлофановый мешочек, кто корзиночку, кто пластмассовое детское ведерко... но несут все или многие. Грибной сезон в Сибири короток - всего два месяца; это вам не средняя полоса и не Прибалтика! Но в этот сезон во многих семьях готовят грибные поджарки и соусы. Так все-таки: может, косящий под призрака дед отпугивает конкурентов?! Нет, не сходится... Ведь многие не реагируют никак на слова черного грибника и продолжают собирать как раз там, где он объявил грибы своей собственностью... Но только вот с теми, кто грибника не слушается, обязательно получается что-то плохое. То вся семья дружно травится этими грибами, то оказываются они поражены какой-то отвратительной плесенью, то грибы несусветно воняют, то приключается еще какая-нибудь гадость. А пока непослушные собирают грибы, которые им брать не велено, и раздается странное бормотание, больше похожее на ворчание и урчание крупного, сильного зверя. Людям свойственно видеть врагов во всех, кто мешает им что-то сделать. Даже вредное и опасное. Если люди ухитряются считать личными врагами врачей, которые запрещают им обжираться и хлестать водку, или инспекторов ГИБДД, которые запрещают им на предельной скорости шпарить по мокрой дороге, то уж черного грибника считать законченным гадом сам бог велел. Мешает, видите ли, собирать грибы! Я же склонен полагать, что это мудрое существо проявляет заботу о людях. Причем, судя по тому, как платят эти люди за заботу, он старается зря, и, как сказано в Писании, "мечет бисер пред свиньями". Ведь давно уже прошли времена, когда Сибирь была экологически очень чистой страной. Пространства ее огромны, возможности ее природы колоссальны, нет слов! Но слишком уж долго эксплуатировались эти богатства бесхозно и бездумно, без мыслей о завтрашнем дне. Да еще и военно-промышленный комплекс совершенно не думал ни о чем, кроме как своих специфических задачах. Помню жуткую историю, разразившуюся в давнем уже 1989 году: выяснилось, что жители ряда сибирских деревень давно отравлены токсичными отходами ракетного топлива. Пускали господа военные ракеты, испытывали все более совершенные варианты, чтобы убить сразу людей побольше; и притом пускали-то таким образом, что пролетали ракеты над населенными пунктами. Продукты сгорания ракетного топлива токсичны, то есть говоря попросту - ядовиты. Онкологические заболевания и заболевания сердечно-сосудистой системы косили людей в деревнях, поблизости от которых пролетали эти ракеты. Позже, во время войны в Персидском заливе (январь 1990 года), Саддам Хусейн пытался использовать эти ракеты, но летели-то они решительно куда угодно, только не туда, куда их пускали. А для своих все же были эти ракеты опасны, и очень может быть, что черный грибник предупреждает людей и о последствиях экспериментов ВПК. Есть мрачный слух, что и построили здание университета над могильником ядовитых отходов. Так что повторюсь: грибник - вовсе не враг людям, может быть, он их спаситель. Ах да! О случае, когда люди все-таки увидели уши черного грибника... Этими людьми стали три девушки, студентки одного из красноярских институтов. Эти девушки ухитрились заблудиться в таком, казалось бы, цивилизованном месте. Шли сначала вдоль дач, потом свернули к самой сопке и заблудились в густом сосняке. Всего-то этот массив площадью в десятьвадратных километров, и, если полчаса идти в одном и том же направлении, обязательно выйдешь к опушке леса, к сопке, к дачам или к рассекающей лес шоссейной дороге. Тропинок там сколько угодно, но эти тропинки путались, сходились и расходились, исчезали в траве и ответвлялись от других. К тому же девицы не пошли в одну и только в одну сторону; они стали метаться, стараясь выйти к сопке и каждые несколько минут находя ее в другом направлении. Как можно вести себя настолько глупо, это опять же особый разговор, но факт остается фактом: девушки вели себя именно так и несколько часов не могли выйти из лесного пятачка размером пять километров на два. Начало темнеть, небо закрыли тучи, люди из леса окончательно исчезли, и даже если бы девушки вышли на открытое пространство, они не увидели бы сопки и не смогли бы сориентироваться. Самое простое было бы слушать дорогу: по ней постоянно кто-то едет, и пение моторов всегда слышно очень хорошо. Но девушки не сделали и этого, а только впадали в истерику и уже начали обсуждать, когда их примутся искать назавтра. Тут-то и появился вдруг меленький сухой человек с корзинкой, в черной кепке и с "лицом таким неприятным". Но приятное там или нет, а девушки кинулись к нему: - Ой, вы не знаете, где город?! Вы нам не покажете?! Мы что угодно! Мы заблудились! - Ну пошли...- пожевал губами человек,- покажу вам, где все. И как вы ухитрились заблудиться? Человек говорил это без всякого удовольствия, скорее неохотно, однако ведь обещал вывести! Человек двинулся по тропинке, призывно махнул рукой, и девушки пошли за ним. Попытки беседовать со спутником не имели никакого успеха - черный грибник только невнятно бурчал в ответ на любые высказывания спутниц. Бурчание звучало настолько нелюбезно, что даже на болтливых и не очень умных подружек подействовало, и они все-таки примолкли. Только одна девушка (звали ее Оля; такая сдобная маленькая брюнетка) все же догнала спутника, попыталась отнять у него корзинку: - Давайте я вам помогу! - Нет, я сам! - Ой, а почему у вас только четыре пальца?! Черный грибник невнятно буркнул, и Оля тут же сделала вывод и поделилась им со спутником: - Это вы воевали, да?! На мой вопрос, сколько могло быть лет грибнику, Оля недоуменно посмотрела на меня и ответила, пожав плечами: - Ну, примерно шестьдесят... - А когда война кончилась? Сколько лет назад? Оля так интенсивно думала, что даже вспотела и начала громко сопеть. С цифрами ей пришлось помочь, и девушка тут же высказалась, сопротивляясь моему неверию: - А может, он в партизанском отряде был? Или в лагере для детишков?! Очень скоро, буквально через несколько минут хода, стало хорошо слышно шум на шоссе, заметны лучи фар от проходящих машин. - Туда идите,- махнул рукой черный грибник. - Спасибо вам! Ох и спасибо! Девушки с топотом кинулись к шоссе - скорее оказаться на гудроне, поверить в свое спасение! Только Оля, как-то поумнее, поблагодарнее остальных, кинулась на шею грибнику. Неведомое создание ожидало, наверное, чего угодно, только не этого, и совершенно обомлело. Черный грибник как стоял, так и остался стоять столбом, пока девица пылко его лобызала. В процессе благодарения темпераментная девушка сбила с черного грибника его кепку. Уши у этого "дедушки" оказались такими, что трудно их не заметить: острые, по форме похожие больше всего на свиные, они поросли черной мягкой шерсткой и торчали гораздо выше ушей человека- примерно на уровне височной впадины. - Ой, что я наделала! Я вам сейчас помогу! И девушка нацепила кепку на голову черного грибника. Тут только оцепенение "дедушки" прошло, и он похлопал девицу по спине своей четырехпалой рукой: - Не боишься, коза? - Что вы! Тут же уже близко! И девица кинулась догонять подружек, остановившись уже около шоссе. Ей показалось, что черный грибник идет следом, смотрит, как они дальше выходят на шоссе. Трудно сказать, действительно ли он шел или Ольге только померещилось (вообще-то, надо же было проверить- дойдут ли... А то вдруг опять потеряются), но она все же помахала рукой кусту, за которым вроде бы сверкнули красноватым огнем глазки-бусинки. И спустя десять минут все четверо сидели уже в салоне автобуса. На мои намеки, что ведь это может быть и не совсем человек, Ольга очень рассердилась: этот "дедушка" их всех спас, а я что говорю?! - Не ожидала от вас такого! - возмущенно заорала Ольга. Вот и вся история... Но только есть у нее несколько неожиданное продолжение совсем в других областях знания, очень далеких от сбора и соления грибов. Два года назад, при раскопках поселения Черноостровское, археолог Минусинского музея Н.В. Леонтьев сделал интереснейшее открытие: в культурном слое поселения третьего тысячелетия до Рождества Христова нашли множество мелких, выполненных на небольших гальках изображений. Люди окуневской культуры бронзового века обтесывали такую гальку и гравировали на ней изображения животных, людей и фантастических существ. Так вот, среди прочих изображений есть и такое - человек, придерживающий рукой плащ, и с острыми звериными ушами чуть выше и позади висков. Я, конечно же, ни на чем не настаиваю и никого ни в чем не убеждаю. Но совпадение - есть. Уши неведомого существа, изображенного пять тысяч лет назад на гальке, расположены в точности там, где увидела их наивная девушка Оля на голове черного грибника. Вот и все. Неведомая деревня Но я видел Ногайскую бухту и тракты! Залетел я туда не с бухты-барахты! В. Высоцкий Эту историю рассказал мне старый геолог, Богдан Секацкий, работавший в Красноярском крае бог знает сколько времени, с начала тридцатых годов. Живая легенда, опытный и мудрый человек, он вызывал уважение всех, кто приближался к нему. Имя я, конечно, изменил, тем более, что Секацкий уже несколько лет пребывает в другом мире. Всякий, кто знаком с миром красноярской геологии, конечно, легко поймет, кого я имел в виду, но называть этого умного, ироничного и приятного человека настоящим именем не хочется. А история эта произошла с Секацким где-то перед самой войной, в эпоху Великой экспедиции, когда перед геологами ставились задачи простые и ясные: любой ценой открывать месторождения. Как работать, где, за счет чего - неважно. Сколько людей погибнет и потеряет здоровье - тоже неважно, а важно только находить и разрабатывать. В те годы нарушение техники безопасности оставалось делом совершенно обычным, и нет совершенно ничего странного, что молодого, 28-летнего Секацкого отправляли в маршруты одного. В том числе в довольно тяжелые маршруты, по малоизвестным местам. В то лето он работал по правым притокам Бирюсы. Той самой, о которой песня: Там где речка, речка Бирюса... Бирюса течет, впадая в речку Тасееву, а та впадает в Ангару. И Бирюса, и Тасеева рассекают темнохвойную тайгу, текут по местам, где хриплая сибирская кукушка не нагадает вам слишком много лет, где округлые холмы покрыты пихтой, кедром и ельником. В этих местах даже летом температура может упасть до нуля, и заморозки в июле месяце бывают не каждое лето, но бывают. В те времена лоси и медведи тут бродили, не уступая человеку дорогу, и Богдан Васильевич рассказывал, как видел своими глазами: медведь копал землю под выворотнем, ловил бурундука, выворачивая из земли небольшие золотые самородки. - Так, с ноготь большого пальца,- уточнил тогда Секацкий. - И вы их все сдали?! - Конечно, сдал. Мы тогда не думали, что можно что-то взять себе, мы мощь государства крепили... И Богдан Васильевич, пережиток прошлого и живой свидетель, усмехнулся довольно-таки неприятной улыбкой. Историю эту он рассказал мне года за два до своей смерти. Рассказывал, надолго замолкал, жевал губами и раздумывал, склоняя голову к плечу. На вопрос, рассказывал ли он ее еще кому-то, не ответил, и я не уверен, что ее никто больше не слышал. Передаю ее так, как запомнил. В этот год Секацкий должен был проделать маршрут примерно в 900 километров. Один, пешком, по ненаселенным местам. То есть раза два на его пути вставали деревни, и тогда он мог оставить в них собранные коллекции, а дневники запечатывал сургучной печатью у местного особиста или у представителя власти (председателя колхоза, например) и возлагал на этого представителя власти обязанность отослать коллекции и дневник в геологоуправление. А сам, отдохнув день или два, брал в деревне муки, крупы, сала и опять нырял в таежные дебри, пробирался то людскими, то звериными тропинками. Бывали недели, когда Секацкий беседовал с бурундуками, чтобы не забыть людскую речь. - Разве за неделю забудешь? - Совсем не забудешь, конечно... Но потом бывало трудно языком ворочать, И знаешь, что надо сказать, а никак не получается, отвык. Так что лучше говорить: с бурундуками, с кедровками, с зайцами. С бурундуками лучше всего - они слушают. - А зайцы? - Зайцы? Они насторожатся, ушами пошевелят, и бежать... К концу сезона Богдан Васильевич должен был пересечь водораздел двух рек, Бирюсы и Усолки, проделать звериный путь горной тайгой, примерно километров сто шестьдесят. После семисот верст такого пути, двух месяцев в ненаселенной тайге это расстояние казалось уже небольшим. Тем более, Секацкий последние десять дней, по его понятиям, отдыхал, наняв колхозника с лодкой. Обалдевший от счастья мужик за пятьдесят копеек в день возил его на лодке вдоль обрывов, а пока промокший Секацкий сортировал и снабжал этикетками свои сборы - разжигал костер, готовил еду и вообще очень заботился о Секацком, даже порывался называть его "барин" (что Секацкий, из семьи, сочувствовавшей народовольцам, самым свирепым образом пресек). За десять дней мужик заработал пять рублей; при стоимости пшеницы в три копейки килограмм он уже на это мог кормить семью ползимы и пребывал просто в упоении от своей редкой удачи. А Секацкий прекрасно отдохнул и с большим удовольствием углубился в таежные дебри. За три месяца работ на местности он привык к тайге, приспособился. Засыпая на голой земле, Секацкий был уверен, что если появится зверь или, не дай Сталин, лихой человек, он всегда успеет проснуться. Утром просыпался он мгновенно, с первым светом, и сразу же бодрым, энергичным. Не было никаких переходов между сном и бодрствованием, никаких валяний в постели, размышлений. Просыпался, вставал, бежал рубить дрова, если не нарубил с вечера, а если нарубил, то разжигал костер. Утра в Сибири обычно сырые, холодные, а в августе еще и туманные. Только к полудню туман опускается, тайга немного просыхает, и идти становится легко. Если бы стоял июнь, Секацкий выходил бы в маршрут не раньше полудня - ведь никто не мешает ему идти весь вечер, если есть такая необходимость и если еще светло. А в июне и в десять часов вечера светло. Август, и выходить приходилось еще в тумане, да еще и двигаться вверх, к сырости и холоду, к еще более мрачным местам. Пять дней шел он все вверхи вверх, добираясь до обнажений пород в верховьях местных малых речек; по пути Секацкий пел и насвистывал, рассказывал сам себе, как будет выступать, отчитываясь о работе, и выяснять отношения с коллегами. Говорил и пел не только чтобы не забыть человеческую речь, но и чтобы заранее предупредить любого зверя, что он тут. В августе медведь не нападает, но если человек наступит на спящего зверя, просто пройдет слишком близко или появится внезапно - тогда медведь может напасть. Медведи и лоси, которых встречал Секацкий, слышали его издалека и имели время для отхода. А для котла он убивал глухарей и зайцев, даже не тратя времени для охоты. Видел на маршруте подходящего глухаря - такого, чтоб не очень крупный и чтобы не надо было лезть очень уж глубоко в бурелом. Если попадался подходящий - он стрелял, совал тушку в рюкзак и кашу варил уже с мясом. Поднявшись к обнажениям, Секацкий еще четыре дня работал, не проходя за день больше пятнадцати километров, то есть почти стационарно. А когда все сделал, начал спускаться в долину уже другой реки. Опять он делал переходы по двадцать, по тридцать километров, идя по звериным тропам или совсем без дорог. Тут на карте показана была деревушка, но с пометкой - "нежилая". Секацкий не любил брошенных деревень, и не осознанно, не из-за неприятной мысли про тех, что могут поселиться в брошенных человеком местах, а скорее чисто интуитивно, смутно чувствуя, что в брошенных местах человеку не место. Ведь вы можете быть каким угодно безбожником, но в поселке, из которого ушли люди, вам за вечер много раз станет неуютно, и с этим ничего нельзя поделать. А зачем ночевать там, где ночевка превратится в сплошное переживание и напряжение? Ведь всегда можно устроиться в месте приятном и удобном - на берегу ручейка, под вывороченным кедром или просто на сухой, уютной полянке. Так что Секацкий, скорее всего, или совсем не пошел бы в деревню, или постарался бы пройти ее днем, просто заглянуть - что за место? Вдруг пригодится, если здесь будут вестись стационарные работы! Но километрах в десяти от нежилой деревушки Ольховки Секацкий вышел на тропу, явно проложенную человеком, натоптанной до мелкой пыли, с выбитой травой, а в двух местах и с обрубленными ветками там, где они мешали движению. В одном месте по тропе прошел огромный медведь, оставил цепочку следов. Не такой великий следопыт был Секацкий, а подумалось почему-то, что зверь шел на двух задних лапах - наверное, хотел подальше видеть, что там делается на тропе. Значит, люди все-таки живут! Богдан Васильевич вышел на перевал, к долине малой речки Ольховушки, и уже без особого удивления заметил дымок над деревьями. Вообще-то, сначала он собирался заночевать прямо здесь, благо плечи оттягивал вполне подходящий тетерев, а уже утром идти в деревню... Но тропа как раз ныряла в долину, оставалось километров семь до деревни и часа два до темноты. Как раз! И Богдан Васильевич лихо потопал по тропе. Путь уставшего человека под рюкзаком, под полутора пудами одних только образцов мало напоминает стремительный марш-бросок чудо-богатырей Суворова. И все же через полтора часа хода показались первые огороды. Странные огороды, без жердей и столбов, без ограды. И какие-то плохо прополотые огороды, где сорняки росли между кустиками картошки, свеклы и моркови. Странно, что все эти овощи росли вперемежку, а не особыми грядками. Тропа стала более широкой, и даже в этом месте различались следы медвежьих когтей: звери ходили и тут. Еще несколько минут, и в сумерках выплыл деревянный бок строения. - Эй, люди! Я иду! - прокричал изо всех сил Секацкий. Не из греха гордыни, нет - просто он совершенно не хотел, чтобы им занялись деревенские собаки. Пусть хозяева слышат, что гость подходит к деревне открыто, а не подкрадывается, как вор или как вражеский разведчик. Ни один звук не ответил Секацкому: ни человеческий голос, ни собачий лай. Тут только геолог обратил внимание, что никаких обычных деревенских звуков не было и в помине. Ни коровьего мычания, ни лая, ни блеяния, ни девичьего пения или голосов тех, кто переговаривается издалека, пользуясь тишиной сельского вечера. Деревня стояла молчаливая, тихая, как будто и правда пустая. Хотя - огороды, и следы на тропе вроде свежие... Да и дымок вон, только сейчас уменьшается, а то валил из трубы, ясно видный. И на деревенской улице было так же все пусто и тихо. Ни подгулявшей компании, ни старушек на лавочках, ни девичьих стаек, ни парней, спешащих познакомиться с чужим. Никого! И дыма из труб соседних домов не видно. Уже приглядываясь внимательно, пытаясь сознательно понять, что же не так в этой деревне, Секацкий заметил: возле бревенчатых домов нет коровников, овчарен, свинарников. Запахи скота или навоза не реяли над деревней, солома или сено не втаптывались в грязь, копыта не отпечатывались на земле деревенской улицы. И не было мычания, блеяния, хрюканья, собачьего лая. Совсем не было... Странно. Вот как будто симпатичный дом: почище остальных, с покосившейся лавочкой у ворот. - Хозяева! Переночевать не пустите? Откуда-то из недр усадьбы вывалился мужичонка, и Богдан Васильевич впервые увидел, кто же живет в этой деревне. Странный он был, этот мужик с руками почти до колен, с убегающим лбом, почти что без подбородка. Вывалился, уставился на Богдана глазками-бусинками с заросшего щетиной лица, только глаза сверкают из щетины. Вывалился и стоит, смотрит. - Здравствуй, хозяин! Можно у вас переночевать? Я геолог, иду от Бирюсы, десять дней пробыл в тайге... Мужик молчал, и Богдан Васильевич поспешно добавил: - Я заплачу. Вообще-то, предлагать плату - решительно не по-сибирски, и даже если вы даете деньги, то делается это перед самым уходом, неназойливо и порой даже преодолевая сопротивление хозяина. Вы не платите, вы дарите деньги. Хозяин хотя для виду сопротивляется, но принимает дар, чтобы вас не обидеть. Условности соблюдены, все довольны, потому что норма жизни в тайге - принимать, укладывать спать и кормить гостя, не спрашивая, кто таков. Но Богдан Васильевич уже решительно не знал, как вести себя в этой деревне. Мужичонка еще с минуту стоял, напряженно наклонившись вперед, и у Секацкого мелькнула дикая мысль, что он принюхивается. - Ну что ж, ночуй...- произнес мужичонка наконец, посторонился и снова замер в напряженной позе, немного подавшись вперед. Секацкий прошел в ограду, удивляясь запущенности, примитивности строения. Даже крыльца не было при входе, открывай дверь, шагай - и ты на земляном полу, уже в доме. - Здравствуйте, хозяева! В углу возилась, что-то делала крупная женщина, заметно крупнее мужичонки. Возле нее - двое детишек, лет по восемь. Все трое обернулись и так же смотрели на Секацкого. Без злости, угрозы, но и без интереса, без приветливости. У всех трех было такое же странноватое выражение лиц, низкие лбы, почти полное отсутствие подбородков, как и у того первого мужичонки, что неслышно вошел вслед за Богданом. - Здравствуйте! - повторил он, изображая милую улыбку.- Можно, я у вас переночую? Все трое так же смотрели, не выражая почти ничего взглядами, не шевелясь. -- У меня документы в порядке, посмотрите! И тут никто не шелохнулся. Идти в другой дом? А если и там будет то же самое? И Богдан Васильевич сбросил рюкзак, вытащил банку сгущеного молока, поставил на заросший грязью стол. - Вот, прошу откушать городского лакомства! И поймал самого себя за язык, едва не произнеся вслух второй части этой обычнейшей шутки: что в деревнях вот доят, а в городе сгущают и сахарят. Тут, пожалуй, говорить этого не стоило. - Ночуй...- разлепила губы хозяйка, и дети тоже подхватили вдруг с каким-то ворчащим акцентом: - Ночуй... Ночуй... И хозяйка уже повернулась к гостю спиной, что-то стала делать в углу. Дети повернулись и присоединились к матери, и Богдан остался один стоять посреди комнаты. - А почему вы, Богдан Васильевич, не выложили им своего свежего тетерева? Логичнее всего, как будто... - А вот этого я и сам не могу объяснить... Сейчас я думаю, что правильно поступил... Вот расскажу до конца, тогда суди сам, правильно я сделал, что не выложил, или неправильно. Но тогда я ведь не думал ни о чем, просто действовал, как удобнее... психологически удобнее, и все. Как-то мне вот не хотелось им давать тетерева, а почему - не знаю, врать не хочется. Богдан Васильевич оказался в странном и непочтенном положении: сидел посреди избы на лавке и изо всех сил пытался разговорить хозяев, стоявших к нему спиной. Опыт подсказывал, что рассказы - естественная часть лесной вежливости. Тебя кормят и поят, ты ночуешь в тепле и безопасности и даешь хозяевам то, что в силах им дать,- свои рассказы, информацию о чем-то. Они ведь не знают то, что знаешь ты, не видели мест, где ты побывал, и не шли твоими дорогами. Уважай хозяев, расскажи! Но эти хозяева не спрашивали ни о чем; они даже и на все разговоры Богдана молчали, не пытаясь отделываться и ни к чему не обязывающими междометиями типа "ай-яй-яй!", "да?" или хотя бы "угу". Они просто молчали, и все. Ни враждебности, ни недовольства не чувствовал Богдан в этих обращенных к нему спинах, но точно так же не чувствовал он к себе и ни малейшего интереса. Уже стемнело, и в избе царила практически полная тьма, а хозяева так же уверенно передвигались по жилищу, так же не нуждались в свете. - Хозяйка, давай свет зажгу! В рюкзаке у Богдана Секацкого, среди всего прочего, был и огарок свечки. - Сейчас. Это были первые слова, сказанные хозяйкой за весь вечер, и после этих слов она с ворчанием, сопением наклонилась к печке, стала на что-то дуть и выпрямилась с сосновой щепочкой длиной сантиметров двадцать, ясно горящей с одной стороны. Лучина! Богдан, конечно, слышал о таком, но никогда не видел, даже в самых глухих деревнях. Хозяйка сунула лучину в щель между бревнами стены, совершенно не боясь пожара, и стукнула об стол чугунком. Богдан понял, что это и есть ужин, и удивился: вроде бы никто ужином не занимался. Да, это и был ужин - неизвестно когда сваренные клубни картошки и свеклы. Сварены они были неочищенными и, судя по всему, непромытыми - на зубах все время хрустел песок, губы пачкала земля. Хозяева ели все прямо так, не очищая. Богдан слышал о семьях старообрядцев, где не полагается чистить картошку, чтобы есть ее "как сотворил Господь", но тут-то было что-то другое... да и молитвы перед едой никто не прочитал. Богдан открыл банку сгущенки (до него никто к банке и не прикоснулся), дал одному из мальчиков полизать сладкую струю. Парень тут же сграбастал банку, стал шумно сосать из нее. Младший потянул банку к себе, возникла борьба, и мать быстро, ловко дала каждому по подзатыльнику. Банка осталась у младшего, и Богдан счел разумным достать еще одну. Банка была последняя, но идти оставалось от силы два дня, уже не страшно... Что еще было странно, так это какие-то скользящие, не прямые взгляды исподтишка, которые бросались на него. В любой деревне, где он бывал до того, его рассматривали в упор, откровенно, как всякого нового человека. А тут- никакого интереса к рассказам, никакого общения, только эти странные быстрые взгляды. А из всей остальной деревни вообще никто не пришел посмотреть на гостя... Стоило подумать об этом- и удивительно бесшумно, с какой-то неуклюжей грациозностью возник в дверном проеме еще один человек - крупнее хозяина, но мельче хозяйки, с такими же длинными руками и убегающим лбом (как, наверное у всех в этой деревне). Гость стоял в сторожкой позе, наклонившись вперед, и Секацкому опять пришла в голову неприятная мысль, что сосед тоже принюхивается. - Здравствуйте. Гость кивнул обросшим лицом в сторону Секацкого, вошел и сел, а хозяева не поздоровались. - Не расскажете, как выйти в жилуху? - обратился к гостю Секацкий. Он чувствовал, что еще немного - и начнется нервный срыв от всей этой напряженной, звенящей неясности. - Куда-куда? Голос у гостя трескучий, нечеткий. - Не расскажете, как выйти к другим людям? - А... К людям. Это пойдешь по тропе, вдоль ручья. Тропа выведет на просеку. По ней пойдешь до дороги. По дороге будет уже близко. - По просеке сколько идти? - До самой дороги, сворачивать не надо. - А километров сколько? Гость раздраженно дернул плечом, буркнул что-то неопределенное. Они с хозяином переглянулись, вышли. - Спасибо, хозяйка. Молчание. Секацкий тоже вышел вслед за ними, разминая в пальцах папиросу. Хозяин и гость стояли возле забора и что-то бормотали на непонятном языке... или просто показалось так Секацкому? Позже он не был уверен, что эти двое издавали членораздельные звуки. Богдан чиркнул спичкой, закурил. Мужики не сдвинулись с места, когда он вышел, а теперь сделали несколько шагов, отодвигаясь от папиросного дыма. - Не курите, мужики? В ответ - невнятное ворчание. - Ну не курите - и не курите, мне больше останется... А ручей - он в той стороне? - В той... Богдан трепался еще несколько минут - пока курил эту папиросу и еще одну, вслед за первой. Мужики так и стояли неподвижно, в тех же сутулых, напряженных позах. Они не знали совершенно ничего про самые обычные вещи: про сельпо, про геологические партии, про электричество или, скажем, про строительство ДнепроГЭСа. Не знали, или не понимали, про что ведет речь Секацкий?! Богдан Васильевич был не в силах этого понять и вернулся укладываться спать. - Хозяйка! Куда мне лечь? Сюда можно? В ответ - невнятное ворчание из глубины угольно-черной избы, какое-то повизгивание, поскребывание. Судя по звукам, хозяйка с детьми легла на широкой лавке, под окном. У противоположной стены свободна другая лавка, и на ней-то устроился Богдан. Было ясно, что никакого постельного белья тут не будет, и Секацкий стал пристраивать на лавке свой спальный мешок. Лавка оказалась липкая, пропитанная кислым мерзким запахом; Богдан с ужасом подумал, как он будет потом отстирывать спальник... да и постелил его на пол, оставив лавку между собой и комнатой. Где-то ворочалась, возилась хозяйка, повизгивали дети, как собачонки, хозяин так и не пришел. Богдан Васильевич только сейчас понял, что не знает имен никого из этих людей. Не спать до утра? Секацкий готов был не спать, не то чтобы из страха, но все же смутно опасаясь непонятного. Хорошо хоть, что он знал, куда идти: сказанное гостем подтверждало известное по карте. Для Богдана было главное узнать, как удобнее дойти от этой деревни до просеки, уже показанной на его карте. Если вдоль ручья вьется тропа - все просто, как таблица умножения, Нет, ну кто они, эти непонятнейшие люди?! Убежавшие от Советской власти? Но почему такие странные? За несколько лет не могло появиться у них обезьяньих черт! Может, это старообрядцы?! Говорят, есть такие, сбежавшие в леса еще при Екатерине. Но и за двести лет не могли они превратиться в человекообразных обезьян. Богдан размышлял, вдыхая холодное, липкое зловоние скамейки, жалел, что нельзя закурить; все вокруг него поплыло от усталости. Не спать бы... А с другой стороны, так недолго и потерять силы. Тогда, может быть, завтра утром убежать из деревни и уже на просеке поспать? Мысли путались, словно пускались в пляс, и Богдан незаметно уснул. Стояла глухая ночь, не меньше часу ночи, когда Секацкий вдруг проснулся. Когда долго проживешь в лесу, чувства обостряются. Как в тайге Секацкий не боялся, что к нему неожиданно подойдут, так и здесь, в избе, почувствовал - кто-то рядом, кто-то подвигается все ближе. Это не был испуг, не было чувство опасности,- но он точно знал, что он не один. Какое-то время Секацкий тихо лежал с открытыми глазами, привыкал к угольно-черной темноте. Постепенно обозначились стены, стол, за которым ели, лавка... Секацкий не столько видел их, сколько угадывал по еще более густой, черной тени. Еще одно пятно, чернее окружающей черноты, медленно двигалось к нему. Ага! Предчувствие не обмануло. Вот обозначились контурылотного тела, удлиненной башки с круглыми ушами... Медвежья голова легла на лавку, и Богдан резко присел, рванулся из спального мешка. Тьфу ты! Почудится же такое... Давешний мужичонка-хозяин стоял на коленях у лавки. Что принесло его - неясно, и, может быть, с самыми черными мыслями тихо крался он к лежащему Богдану... Но был это он, хозяин дома, со своей заросшей харей; с чего это почудилось Богдану? Ну, подбородка нет, низкий лоб, всклоченные волосы принял за волосы на шее медведя, "ошейник"... Глупо до чего! Какое-то время они так и стояли по разные стороны скамейки, и их лица разделяло сантиметров семьдесят, не больше. - Слышь... У тебя ватник есть? - спросил вдруг хозяин Богдана. Тот вздрогнул, чуть не подпрыгнул от неожиданности. - Ну, есть у меня ватник... Тебе нужен? Невнятное ворчание в ответ. - Да, у меня ватник есть... Хочешь, я дам тебе ватник? Хозяин молчал, и Богдан не был уверен, что тот его слышит и понимает. - У тебя палка есть? опять спросил вдруг хозяин. - Какая палка? - У тебя палка есть? - Да, есть. И опять Секацкий не поручился бы, что хозяин его слышит и тем более - что понимает сказанное. - Хозяин, тебя как зовут? Молчание. - Меня Богданом кличут, а тебя? Молчание. - Тебе нужна палка? Молчание. - Ты хочешь крови? - вдруг сказал хозяин. - Не-ет... Нет, я крови совсем не хочу... Почему ты спрашиваешь про кровь? Ворчание, невнятные горловые звуки, как издаваемые младенцем, но только очень сильным и большим. - Я живу в городе, в доме на третьем этаже,- начал рассказывать Богдан, и у него тут же появилось ощущение, что его тут же перестали слушать. Мужик вдруг вскочил, стал заходить Богдану за спину. Богдан инстинктивно попятился, переступил вонючую скамейку, а хозяин зашел вдруг за печку - в закуток, куда и не заглядывал Богдан. Почему-то было видно, что он сильно раздражен. То ли по резкости движений - шел и дергался, то ли по выражению косматого лица, непонятно. Во всяком случае, он что-то ворчал и бормотал, косноязычно приговаривал, и Богдан все никак не мог понять - говорит он на незнакомом языке или бормочет без слов, только очень уж похоже на слова. - Хозяин... А, хозяин, пошли пописаем... До ветру пойдем? Почему-то Богдан счел за лучшее сообщить о своих намерениях. Хозяин не отреагировал, и Секацкий тихо надел сапоги, нащупал за правым голенищем нож. На улице - прохладный ветер, чуть меньше тишины и чуть меньше темноты, чем в избе. Светили звезды, угадывались забор, крыша соседней избы, кроны деревьев. Во всей деревне не светилось ни одно окно. Деревня лежала тихая, освещаемая только звездами и серпиком луны, как затаилась. Секацкий сделал два шага, не больше, и почувствовал вдруг, что здесь, на улице, опасно. Кто-то стоял за углом дома и ждал. Секацкий не мог сказать, чего ему нужно и даже как он выглядит, но совершенно точно знал, что за углом кто-то стоит, живой и сильный, и что он явился не с добром. Перехватив рукоятку ножа, Секацкий сделал несколько осторожных шагов. Он еще не был уверен, что ему нужно сцепиться с этим, за углом, и громко окликнул: - Ну, чего стоишь? Я вот сейчас... Он еще понятия не имел, что он сделает сейчас этому, за углом, и вообще в его ли силах что-то сделать, как вдруг чувство опасности исчезло. Никто не стоял за углом, никто не поджидал в темноте Богдана. Он не знал, куда делся этот ожидающий, но был уверен - его больше нет. На всякий случай Богдан заглянул за угол - там не было никого. Чтобы посмотреть, нет ли следов, было все-таки слишком темно. И ветрено - спичка гасла почти моментально, Богдан не успевал рассмотреть землю. Ну что, надо идти досыпать? Хозяин по-прежнему ворчал, поскуливал, скребся за печкой. А вот на ближней к выходу лавке что-то неуловимо изменилось. Секацкий не мог бы сказать, в чем состоит перемена, но обостренным чутьем чуял, знал - здесь сейчас не так, как было несколько минут назад, когда он только выходил. За то время, пока он выкурил папиросу, что-то в избе произошло. Взяв нож в зубы, лезвием наружу, Богдан чиркнул спичкой. В застойном воздухе избы огонек горел достаточно, чтобы Богдан Васильевич рассмотрел и на всю жизнь запомнил: на лавке, вытянувшись, как человек, спала огромная медведица. Возле ее левого бока свернулись клубочком два маленьких пушистых медвежонка. Богдану Васильевичу и самому было странно вспоминать это, но паники он не испытал: наверное, и до того слишком много было в этой деревне чудес и всяких странных происшествий. Спокойно: мало ножа, надо немедленно взять карабин. Он решил: взял оружие, сказал вполголоса: - Карабин армейского образца... Насквозь пробивает бревно, бьет на четыреста метров. Хорошая штука, полезная. За печкой замолчали, и Секацкий повторил все это еще раз, так же негромко, разборчиво, и добавил, что против медведя такой карабин - самое первое дело. За печкой опять завозились, потом мужик тихо прошел к двери, вышел. А Секацкий так и сел спиной к стене, держа карабин на коленях. Он то задремывал, опуская голову на карабин, то вспоминал, кто лежит на лавке в трех метрах от него, резко вскидывался, поводя стволом. Так и сидел, пока предметы не стали чуть виднее (хозяин так и не пришел). Тогда Богдан тихо-тихо поднялся, надел на плечи рюкзак. Не очень просто идти тихо-тихо, чтоб не шелохнулась половица, неся на плечах полтлора пуда образцов плюс всякую необходимую мелочь. Но надо было идти, и Секацкий скользил, будто тень, держа в левой руке сапоги, в правой, наготове, карабин. Что это?! Серело, и не нужно было спички, чтобы различить: на лавке лежала женщина. Да, огромная, да, неуклюжая, но это была женщина в дневном цветастом сарафане, в котором проходила и весь вечер. И дети в белых рубашонках: один свернулся клубочком, другой разбросался справа от маминого бока. Почему-то от этого нового превращения Секацкий особенно напрягся- так, что мгновенно весь вспотел. Над лесом еще мерцали звезды. Секацкий знал: если они так мерцают, скоро начнут одна за другой гаснуть. И было уже так серо, что можно было различать предметы, сельскую улицу, заборы. Уже на улице - чтобы ничто не могло внезапно ринуться из двери! - Секацкий надел сапоги, поправил поудобнее рюкзак и вчистил за околицу деревни. И как вчистил! Вот он, ручей, вот она, тропка вдоль ручья. Пробирает озноб, как часто после бессонной ночи, ранним, холодным утром Восточной Сибири. От кромки леса, проверив кусты, не выпуская из рук карабина, Секацкий обернулся к деревне. Серые дома лежали мирно, угрюмо, как обычно посеревшие от дождей дома деревенских жителей Сибири. Не светились огоньки, не поднимался нигде дымок. Где-то там его хозяин, не назвавший своего имени, где-то его славный гость, стоящий ночью за углом! Может быть, они как раз для того и рассказали про дорогу, чтобы засесть на ней в засаду?! Двадцать километров по тропинке Богдан Васильевич шел весь день, а задолго до темноты проломился в самую чащу леса, в бездорожье, в зудящий комарами кустарник. Шел так, чтобы найти его не было никакой возможности, и лег спать, не разжигая костра, поужинав сырым тетеревом - тем самым, принесенным еще с перевала. А с первым же светом назавтра вышел на тропу, через несколько километров шел уже по просеке, где далеко видно в обе стороны, где идти было совсем уже легко. И не прошло двух дней, как просека привела к дороге, дорога - к деревне, самой настоящей деревне. С мычанием скота, лаем собак и любопытными людьми. И все, и путешествие закончилось, потому что до Красноярска Богдан Васильевич Секацкий ехал уже на полуторке. В те времена была традиция: прибыв в управление, геолог сдает полевые документы, карту, оружие, компас. А потом он может делать три дня все, что только захочет. Никто не спрашивает, где он, куда девался, никто не требует предстать перед лицом начальства. Геолог отдыхает три дня, как и где ему вздумается, а уже на четвертый день он является, чисто выбритый и приличный, чтобы отчитываться за сделанную работу, за потраченные средства, вести умные разговоры с коллегами и планировать дальнейшую работу. Следы этого обычая сохранялись еще в 1970-е годы - по крайней мере, в некоторых партиях. Своими глазами я видел... да что там видел! Своими руками я разливал водку, пил ее, когда геологи гуляли свои законные три дня. А нашел я геологов... по звукам ружейной пальбы. Оказалось, за околицей деревни геологи сноровисто вырыли шурф, засели в нем, а на деревьях метрах в тридцати развесили то, что накупили в магазине: сковородки и кастрюли. Геологи сидели в шурфе, пили купленное в другом магазине и сажали из ружей крупного калибра по привязанным за ниточки кастрюлям. При попадании разорванный металл с воем разлетался в разные стороны, а геологи дико хохотали и починали новую бутылку. И мы почали несколько бутылок, расстреляли до десятка кастрюлек и сковород, а потом... нет, я не буду писать, куда мы пошли потом и что делали! Вы еще маленькие и вообще редактор не пропустит. Но это еще что! Это уже вырождение жанра, последние прости-прощай древних геологических законов времен Великой экспедиции 1920-х - 1950-х годов! Вот в 1960-е годы геологи устроили дуэль... Самую настоящую дуэль, и один из них всадил другому пулю из маузера в задницу. Почему именно туда - не знаю и вообще никто не знает, потому что геологи не помнили ни из-за чего была дуэль, ни обстоятельств самой дуэли. Они помнили только, что решили стреляться, и помнили, как стояли над орущим товарищем, у которого струёй хлестала кровь из зада. Конечно же, в 1939 году Секацкий тоже вполне мог уйти в трехдневный запой, и никто бы слова не сказал. Но он пил только первый день, а потом сразу же пошел к особистам. Секацкий клялся и божился, что это был первый и последний случай в его жизни, когда он обратился к особистам и написал им подробный донос. Донос, конечно, странный: на медведей-оборотней, как-никак! Но Секацкий был совсем не глуп, и как раз об оборотнях там у него не было ни слова! Писал он только о двух вещах: что в деревне, показанной на карте брошенной, на самом деле живут люди; и что люди эти какие-то странные: живут без домашней живности, в разговоры не вступают и даже имен не называют. - Ясное дело, не называют! - проницательно ухмылялись энкавэдэшники.- Небось ребята опытные, инструкции получали! - Так это что, белогвардейцы?! - пугался, по-бабьи хватался за щеки Секацкий. - Белогвардейцы, белоэмигранты! А ты думал, кто это к нам проникает?! - Из Харбина пришли...- подхватывал другой, а, первый показывал глазами на Богдана Васильевича - мол, не при нем! Не раскрывай государственной тайны! Но как бы ни веселился Секацкий от общения с энкавэдэшниками, какие бы глупости они ни несли, а добился Богдан Васильевич главного - рейда доблестных органов на эту поганую деревню. Не для того, чтобы отомстить! То есть умыть кровью тех, кто пытался сожрать его ночью, Секацкий бы не отказался. Но главным было все же любопытство - кто же они все-таки такие, обитатели этой деревни?! И добился: на две недели Секацкий был направлен в распоряжение энкавэдэшников для вершения своего патриотического долга. Ехали двумя машинами, и Секацкий умилялся комфорту, скорости, количеству и качеству еды и напитков. Хотя геологов как будто тоже баловали, сравнить их обеспеченность с обеспеченностью энкавэдэшников было невозможно. Ехали весело - пятнадцать здоровенных лбов, с оружием, против нескольких жалких шпионов! - Смерть шпионам! - орали пьяные энкавэдэшники на остановках, шмаляя из ТТ по стволам осин и березок. По дороге добрались до просеки. Ладно, и по просеке можно ехать, если не жалеть автомобиля. А зачем его жалеть, если государство даст нам новый?! Вперед, товарищи, воюем по-сталински, вперед! По тропинке пришлось идти на своих двоих, но что такое двадцать пять километров, если дорога известна, а впереди коварный враг?! Да, враг был очень коварным, и самая его коварная штука состояла как раз в том, что никуда не привела эта тропинка. То есть привела, но не в деревню привела, а в болото. Так вот и становилась тропинка все слабее, все нехоженей, вот уже и постепенно заглохла в болотине. То есть было все, что он рассказывал,- все изгибы дороги, все приметы лесного пути. Но только вот деревни не было - ни населенной, ни заброшенной, никакой. Получалось, что и карта врала - по ней должна быть ненаселенная деревня, а ее-то и в помине нет! Секацкий покрывался холодным потом - вот вернутся, и посадят его на табуретку посреди комнаты те самые, с которыми сейчас он хлещет водку, и спросят его так задушевно: расскажи-ка нам, мил человек, зачем сочинил про ту деревню, ввел в заблуждение доблестные внутренние органы? А что? И не таких спрашивали, и не по таким еще поводам, и очень даже часто бывало, что геолог оказывался вдруг то агентом НТС, утаившим от революционного народа необходимое ему месторождение, то оказывалось, что он вообще недостаточно любит товарища Сталина и стал работать на вражеские разведки и эмигрантские подрывные центры, за что обещаны ему поместья и графский титул, когда враги Советской власти восстановят неограниченную монархию... Но зря, зря дергался Секацкий, без причины; случай был совсем не тот, а энкавэдэшники сами пребывали в полном смятении духа. Потому что знали они точно - есть деревня! Была населенная до 1933 года, а потом население деревни вывезли "в район" за уклонение от коллективизации, и стала деревня ненаселенная. Но вроде бы сама-то деревня, дома и коровники, должны остаться! Не может быть, чтобы ее не было, деревни! А ее вот как раз и не было, и Секацкий был не виноват. Потом даже на самолете сделали спецвылет над деревней и тоже ее не нашли - внизу болото и болото, безо всяких признаков деревни. Секацкого потом еще много раз допрашивали, дергали по самым разным поводам, и у него сложилось впечатление, что хотят его поймать на противоречиях. Вдруг он через месяц, в ноябре, уже забудет, как врал в октябре, и можно будет его замести. Но, может быть, Секацкий уж очень боялся и видел в действиях энкавэдэшников то, чего они и не думали затевать. И только один раз Секацкий чуть не попался: когда пожилой, умный следователь Порфирьев долго пил с Секацким чай, почти весь вечер, а потом задушевно так сказал: - Ну, а теперь давай-ка все рассказывай, все, что в этой деревне было на самом деле! И такой он был свойский, мягкий, уютный за чайком, так они хорошо говорили, что Секацкий чуть было не рассказал про людей-медведей. Трудно сказать, чем бы это обернулось для Секацкого, но он все-таки вовремя вспомнил, с кем разговаривает, какой на дворе стоит год и что нечего нести всякую клерикальную и мистическую чепуху, развращать революционный народ сказками про то, чего не бывает на свете. И, сделав дурацкую рожу, Секацкий развел руками: - Да все я рассказал уже, Порфирьев! И Порфирьев мягко усмехнулся, не стал нажимать... Но Секацкий видел - не поверил. И уже после войны, в конце пятидесятых, когда Порфирьев давно был на пенсии и уже плохо ходил, Секацкий - уже доктором наук, лауреатом всяких премий, как-то сидел с ним на лавочке, вспоминал минувшие дни. И Порфирьев, распадавшийся физически, но сохранивший полнейшую трезвость ума, спокойно воспринявший и XX съезд, и доклад Хрущева; Порфирьев, которому оставалось прожить считанные месяцы, задумчиво сказал тогда Секацкому: - Дорого бы я дал, чтобы знать - с чем вы все-таки тогда столкнулись, в той деревне... И вновь Секацкий не решился, повторил свою версию двадцатилетней давности. Порфирьев рисовал тросточкой в пыли узоры, не поднимая лица, усмехался... - А вот теперь скажи, Андрюша, нормальный я? - Нормальный... Да, вы вполне нормальный, это совершенно точно! - А коли я вполне нормальный, что это было со мной? Что думаешь? И я честно ответил: - Не знаю... Не знаю, но я верю, что все это и правда было. Мы сидели вдвоем в здании Научно-исследовательского института геологии и минерального сырья, пили водку, а за окном свистела вьюга. Скреблись мыши за огромными шкапами, колотился ветер в окно, дышал паром цветочный чай в кружках, и жгучие глотки водки оказывали какое-то особенное воздействие в этот поздний час, в историческом почти что здании. Тогда я, помолчав, добавил:- Скажите, Богдан Васильевич, а вы никому, кроме меня, эту историю не рассказывали? Вот на этот вопрос Секацкий мне и не ответил, а я на ответе и не настаивал. И до сих пор не знаю - есть ли еще, кроме меня, слышавшие эту давнюю и непонятную историю. Через пургу Паула занимала высокое и почетное положение в местном обществе - она была содержательницей дома свиданий, и молодые, незамужние девицы находились на ее попечении. Дж. Даррелл Это произошло в 1987 году, когда моя экспедиция вела раскопки поселения Косоголь,- это на западе Красноярского края. По мнению академика А.И. Мартынова, в скифское время тут находилась столица небольшого княжества. Скифов, обитавших на крайнем западе скифского мира, в Причерноморье, описали греки. Живших на крайнем востоке, в пустыне Алашань,- китайцы. А скифов, обитавших в Южной Сибири, описывать было особенно некому. Купцы из Персии, Средней Азии, Центральной Азии торговали с ними, но не очень интенсивно, а уж летописцы и люди ученые вообще не знали ничего определенного об этих маленьких примитивных государствах, вырастающих из союзов племен. Тогда, в III веке до Рождества Христова, Косоголь, для нужд обороны зажатый между озером и рекой Сереж, состоял из нескольких десятков землянок, нескольких больших домов, наверное знати, и глинобитного дворца вождя, все больше становившегося царем. Наверное, было в городе немало юрт, но от них почти ничего не осталось, и судить о них трудно. Немного людей жило в городе? Так ведь это - самое начало; и Киев начинался с перевоза через Днепр, устроенного неким Кием, Рим - с крепостцы на Капитолийском холме, куда прятался маленький разбойничий народец, а Москва еще в XI веке была попросту деревушкой с курными избами, обитатели которых ловили рыбу и собирали грибы на месте будущих площадей, проспектов и храмов. А в Косоголе скифского времени было уже орошаемое земледелие- от озера отводили воду на поля. Были глинобитные, непрочные, но дворцы, и был свой город мертвых - по склонам холма, нависающего над Косоголем, поднимались курганные могильники. Чем выше по горе - тем курганы пышнее, богаче - наверное, чем богаче человек, тем выше его хоронили. Мы участвовали в раскопках в 1986 году, а в 1987 году сложность пребывания на Косоголе состояла в том, что академик Мартынов все никак не мог приехать, и возглавлял лагерь человек, которого я назову его кличкой - Пидорчук. Кличка возникла от того, что сей великан археологии бронзового века открыто жил в одной палатке с неким старшеклассником. Этого мальчишку с порочным, вызывающе-дерзким и неинтеллигентным лицом я тоже назову его кличкой - Мамочка. Ведь Пидорчук очень заботился о высоком положении юного любовника и требовал от студентов 3-4 курсов, чтобы они называли школьника строго по имени-отчеству и на "вы". Ну и достукался Вовка Пидорчук, получил в ответ и собственную кличку, а мальчика - Мамочка. Косоголь-87 запомнился мне двумя событиями. Одно из них состояло в том, что в этом лагере я 12 августа 1987 года начал писать свой первый в жизни рассказ. Пидорчук в очередной раз учудил, сделал вывод, что из реки воду пить нельзя; и поскольку вся техника сломалась, воду носить предстояло на руках за три километра, из колодца. Как?! А вот так: на носилки ставится канистра, и два человека торжественно ее несут. Ушли мы из лагеря всем коллективом, сразу по окончании работ и ужина, то есть часов в семь, вернулись часа в три ночи, с полными канистрами. Выспаться время было, потому что завтра - выходной, стояла чудесная звездопадная ночь, и никто особенно не торопился. Белела каменистая дорога, насыпанная между болотами, кричали птицы в темноте, кто-то шумно возился в озере - может быть, конечно, и русалка, но, скорее всего, это охотилась ондатра. А в серебряном сиянии луны, над молчаливыми громадами холмов стояли звезды. Одинокая звезда стояла в стороне, меж двух вершин; звездочка мягко мерцала, и у меня возникла полная уверенность, что именно эту звезду как раз и видел уже придуманный герой моего первого рассказа. Вернулись в лагерь и отнесли канистры с водой в палатку Пидорчука. - Гражданин начальник! Вот вам вода! - А сюда-то ее зачем?! - А чтоб не выпили... Подержите лучше у себя! После чего народ отправился спать, а я запалил свечу в хозпалатке и до первого света писал рассказ. А второе происшествие было такое... Во время обеда я ушел на берег озера, к временному домику рыбака Сереги. Кособокий рыбак-горбун ловил сетями мелкую рыбешку и охотно менял ее на вино. Я пришел с бутылкой и не только унес ведро рыбы на ужин, но еще выпил из собственной бутылки и поел превосходной ухи. Застрекотал мотоцикл - это приехал знакомый Сергея, Вовка... Скажу правду - на самом деле я не помню, как звали этого человека, и называю его Вовкой, просто чтобы как-то называть. Приехал он, конечно же, с водкой, с сеткой-бреднем и с желанием купить еще рыбы. Сергей выпил и пошел ловить, а мы его ждали на берегу. Лежа на травке, мы слушали, как ветер шуршит в камышах и как журчит вода. Небо уже было синее, высокое - предосеннее, ведь в Сибири осень наступает очень рано. А облака плыли еще белые, пухлые - летние. Может быть, Володя проникся ко мне доверием, но скорее всего - я оказался для него случайным встречным, одним из тех, с кем мало вероятности увидеться еще когда-нибудь и которому открываются так же, как случайному попутчику в купе. Несомненно, действовала и выпитая водка, и обстановка - тихо, словно на краю земли, очень тепло и хорошо. А поскольку он носил эту историю в себе и сильно хотел ее рассказать, то вот ему и представился случай. Меня эта история поразила, и я передаю ее почти так, как услышал. Володя был из железнодорожников; его дед был путевым обходчиком, а отец и дядька поднялись уже до машинистов; такая же судьба уготована была и парню - если только не закончит, по выражению родственников, какой-нибудь институт. Но и в этом случае родственники хотели, чтобы Володя работал на железной дороге; похоже, дело тут было не только в выгодности работы или в наметившейся семейной традиции, сколько в понятности для них самих того, чем будет заниматься сын и племянник. Семья считала себя весьма обеспеченной и занимающей неплохое положение по понятиям станции Глушь. Володе светило будущее уж вовсе лучезарное - работать на железной дороге, и притом с высшим образованием. И когда Володя стал дружить с хакасской девушкой из сильно пьющей семьи, родственники горели одним желанием: как бы все это побыстрее прекратить. Для родственников Марины, скотников из захолустного колхоза, вообще было не очень важно, за кого выйдет замуж Марина и выйдет ли она вообще. Их как-то больше интересовало, сколько водки они выпьют сегодня и будет ли на что им выпить завтра. Они пасли скот, потому что не умели делать совершенно ничего другого. Пасти скот было для них таким же естественным, само собой разумеющимся занятием, как для русского сельского жителя - сажать картошку весной и квасить капусту по осени. Но и этого дела они по-настоящему не любили, и вообще, похоже, не любили ничего на свете, в том числе и собственных детей, может быть, кроме водки. Жизнь была устроена, и не ими устроена так, что надо пасти скот и заводить детей... Но ведь из этого не следует, что скот и детей надо любить. А Марина, неизвестно почему, совсем не любила водки, хорошо училась и оканчивать последние два класса школы должна была в Глуши (там, где училась она до сих пор, была открыта только восьмилетка). Они и познакомились в девятом классе, сведенном из нескольких восьмых (большая часть жителей Глуши, хоть и считает себя куда чище родни Марины, окончив восьмой класс, идет или работать, или в ПТУ). Марина поразила воображение Володи, рассказав о прелестях жизни на хуторах,- то есть на уединенных, заброшенных в степи станках,- длинные, как сроки, овчарни, один-два домика для пастухов и ни одного двуногого разумного существа на двадцать, тридцать километров окрест. - Можно весь день как встать, так и ходить в одних трусах, никого нет! - радовалась Марина.- Только коршуны в небе парят да хрустит трава - едят бараны. - А зимой? - А зимой еще тише! Встанешь, дашь баранам комбикорма и опять можно спать хоть весь день. А из тайги волки приходят; они по снегу бегут. Как скользят, совершенно бесшумно... Отец Марины, когда был трезв, стрелял волков, гонялся за ними на снегоходе, но волки сумели удрать, а через три дня все равно залезли в овчарню и утащили трех баранов прямо из стойла. - И тишина... В деревне то люди говорят, то мотоцикл проедет, а тут - по три дня не слышно и не видно ничего. Володе и станция Глушь казалась местом скучным, чересчур уединенным, и хотелось переехать если и не в Красноярск, то хотя бы в Шарыпово или Назарове, где живут десятки тысяч людей, где жизнь интереснее и ярче, чем в поселках. Так что и женись Володя на Марине, совершенно неизвестно, что бы из этого получилось,- очень уж разными были их жизненные интересы, бытовой опыт, желания. Но пока Володя вовсю ухаживал за девушкой, и после школы все это вовсе не прекратилось, хотя Володя в ожидании призыва в армию работал временно обходчиком, а Марина уехала на станок пасти скот - дальше ее претензии к жизни как-то не шли. Володя, конечно, мог бы и сразу поступать в институт и тогда бы получил отсрочку, но тогда бы он мог и вообще не попасть в армию, а родственники считали это совершенно недопустимым. По их понятиям, парень должен был сначала отслужить в армии, а потом уже поступать в институт, заводить семью и думать, как ему заработать побольше денег. Так что он работал себе и работал, просто ожидая, когда ему исполнится 18 лет и он сможет выполнить священный долг перед Родиной. Тут имеет смысл добавить, что Володя пошел в школу поздно. 18 ему исполнялось в октябре, так что ждать призыва оставалось недолго - несколько месяцев. А Марина жила на хуторе километрах в тридцати от Глуши, совсем одна, или с родителями, или со старшим братом, который приезжал время от времени с такого же уединенного, затерянного в снегах хуторка. Володя приезжал к ней несколько раз на мотоцикле и, не дорожа работой, порой оставался и в будни. Я не тянул его за язык, он сам проговорился насчет того, что у них с Мариной уже все было, и как раз во время его визитов к ней на хутор. По молодости лет Володе было трудно понять, как относится к нему девушка, он привел только слова матери. Уговаривая его оставить Марину, мама много раз повторяла насчет того, что вот найдет он подходящую девушку, и она его любить будет не меньше, чем "эта Марина". Родители, как видно, зрили в корень и понимали больше, чем сам парень. А для самого Володи запретная любовь к Марине стала способом впервые делать не так, как хотели от него родственники, быть самим собой, а не младшим представителем клана. То всегда и все решали за него, и даже если он вроде бы сам решал какие-то важные вещи, то все равно после совета со старшими (и поступал так, как советовали, конечно). А тут он и решал сам, и решал вопреки мнению семьи! Самостоятельность кружила голову, Володя пил ее, как пьют хорошее вино или выдержанный коньяк. Наверное, он мог и жениться на девушке, особенно если родственники продолжали бы их разлучать. И, конечно же, Марина была для Володи частью предармейского загула, пьяного буйства и куража, которым тешится рекрут перед тем, как уйти на два года. Ну, и еще одно... Марина обещала его ждать; Володя знал очень хорошо - ждут далеко не всегда, а Марине он почему-то верил очень сильно. Была ли и впрямь Марина из тех, кто ждет, судить мне трудно - я ведь никогда ее не видел, но Володя и спустя несколько лет, уже бывалым человеком, был совершенно уверен - ждала бы! Получалось, что в жизни Володи есть какая-то область, не только независимая от воли и желаний родителей, но и область, в которой он - взрослый человек, на которого полагаются, к которому относятся серьезно, кого выбирают из множества других людей. Обещания и клятвы 17-летних - не самая серьезная реалия, и старшие глубоко правы, считая не очень серьезными отношения столь молодых людей. Но сами-то молодые люди оставались настроены крайне серьезно, по крайней мере пока. Володю призвали неожиданно. Сам он подозревал, что это тоже способ разлучить его с Мариной, чтобы они не успели встретиться еще раз, перед самой дорогой дальней! А ведь военкома всегда можно попросить о том, чтобы повестка была сегодня, а забирали - уже завтра. Это просьбу об отсрочке военком вполне может и не выполнить, а уж об ускорении призыва - это всегда с удовольствием! Впрочем, и теперь у молодых людей сохранялась возможность увидеться. Сам Володя никуда уже уйти не мог, но ведь его роману с Мариной очень сочувствовали девушки, учившиеся в том же классе. И соседка Володи, Лена, со своим парнем ("правильным", надо полагать) ринулась к Марине, предупредить. Тут надо сказать, что на призывном пункте царил обычный советский бардак, и призывники сначала собирались в Шарыпово, в получасе езды от Глуши. А потом уже призывников везли в Красноярск, проезжая станцию Глушь... Станция Глушь и поселок Глушь располагаются на некотором расстоянии друг от друга, и на полустанке поезд всегда стоит минут сорок - тут к нему прицепляют тепловоз, составом маневрируют... Успеть в Шарыпово Марина вряд ли смогла, а вот на станцию - шанс был реальный. Володя потом удивлялся, какая хандра навалилась на него, как только он оказался на призывном пункте, как бы уже не дома, а в армии, или, скорее, по дороге в это приятное заведение. Наверное, все тоскуют, кто больше, кто меньше, но тут уж на Володю навалилась такая страшная тоска, словно жизнь кончилась в его восемнадцать лет и все осталось за дверями, закрывшимися за спиной. А тут еще выпал снег, продолжал падать всю ночь, закрыл землю, дома и деревья везде одинаковым саваном, будто отсек Володю от всего его прошлого и от всего, что еще могло быть в его жизни. В среде, где воспитывался Володя, служба в армии считалась обычным возрастным этапом, а он почему-то остро чувствовал, что снегопад отрезает что-то, бывшее в его жизни до приказа, до призыва и до этого буйного снега. Поезд в Глуши простоял почти час, и они встретились, Володя с Мариной. Встретились, потому что Марина ухитрилась пройти больше тридцати километров по зимнику от своего хутора, и они даже прогуляли в стороне ото всех почти что целых полчаса - спасибо деликатным офицерам. А у Володи почему-то не отпускала, не отходила от сердца все та же ледяная тоска, и только усиливалась эта тоска от того, что гуляли они перед снежным полем, на котором снег скрывал все неровности, засыпал все лежащие предметы, и совершенно неясно было - где там, по полю, бегут проселочные дороги, где там валяется брошенный с сентября ящик или, тем более, где лежат ворохи соломы или где росла по обочинам дорог высокая пожухлая трава. За полем шли холмы, тоже белые, снежные, уходящие вершинами даже не в тучи, а тоже во что-то белесое, беременное снегом, снегом, снегом... Марина несла влюбленную чушь, обещала ждать, Долго шла за тронувшимся поездом, и Володя видел, как она машет вслед составу. А парень как-то и не чувствовал ничего, кроме этой ледяной тоски, кроме белесого снежного мрака в душе. Потом он казнил себя за эту душевную тупость - не мог сказать что-то хорошее! А может, он и говорил, но не запомнил? Володя и сам этого не знал. Но писем почему-то не писал, все ждал чего-то, и сам никак не мог понять - чего. А через два месяца Володя получил письмо от соседки, той самой Лены. Лена писала, что они с ее парнем Марины на хуторе не застали, ждали до темноты и оставили на хуторе письмо. И что Марина уже поздно вечером приехала на хутор из-за перевала и прямо ночью пошла по дороге на Глушь. Ей говорили подождать до утра, но она знала, что поезд стоит на Глуши рано утром, и пошла. Дальше Лена писала, что труп Марины нашли совсем недалеко от Глуши, километрах в пяти. "Ты, может быть, помнишь, что в день, когда ты уезжал, все было засыпано снегом?" - писала Лена. Так вот, как ни было все засыпано, завалено, а кое-что удалось понять: в темноте Марина сбилась с пути, прошла лишние пятнадцать километров по нехоженой дороге, в снегу по щиколотку, и присела, совершенно измученная, прямо на снег. Она, конечно, знала, что так делать ни в коем случае нельзя, и если все-таки присела - значит, сил и правда совсем не было. Оставалось ей всего километров пять, и уже стали бы видны станция, столбы электропередачи и насыпь железной дороги. И опять начавший было отходить Володя пребывал, как в тумане: кто же это приходил к нему на станцию?! Кто же говорил ему все замечательныеслова, на которые он, как деревянный, почти не отвечал?! Кого он целовал в хвосте состава, отойдя от остальных, если Марина в это время на самом деле сидела мертвая в сугробе, примерно за пять километров? И до сих пор, прошло вон сколько лет, не может он понять, кто же это был у него там, на станции?! - Но ведь Марину видели и другие люди? - Конечно видели, десятки человек! - А были среди них те, кто знал Марину при жиз... до этого происшествия? - Сколько угодно! Все, кто из Глуши,- все знали Марину. - А это сколько людей? - Человек десять... Разговор у нас как-то увял сам собой. В синеве плыли облака, плескалось озеро, кричали по-прежнему птицы, даже сильнее разорались к вечеру. Мы лежали, курили у озера, и за время рассказа Володи еще раз опорожнили стаканы. - А когда вернулся, проверял? - Еще до этого проверял... Там же все письма читаются, а что я с ней встречался, был свидетель... В смысле, на станции встречался. Ну, мне один и прочел лекцию - про галлюцинации и про коварство ненавистного врага, Китая и Америки. - А коварство тут при чем? - Ну-у... А может, они что-нибудь придумали и теперь нашу боеспособность рушат... - Но что Марина мертвая, они подтвердили? - И что мертвая, и что Лена не соврала, замерзла в ночь до... ну, до того, как мы стояли в Глуши... Они по своим каналам проверили, что Лена не соврала. Я лично гораздо больше склонен верить этой Лене, чем всем армейским особистам, вместе взятым, с их диким бредом про китайцев, разрушающих боеспособность наведенными галлюцинациями. Но Володя, как видно, думает как раз наоборот, для него важна эта проверка. - Володя... Он поворачивает голову. - А сейчас ты что об этой истории думаешь? - Да ничего... Стараюсь вообще не думать. Володя давно поступил в институт и скоро его окончит, давно стал работать на железной дороге, давно женился, и его сыну четыре года. Все главные события в жизни с ним произошли уже давно. И я понял так, что старая непонятная история мучит его, но сам он не считает правильным, чтобы она его мучила, и себе воли не дает. Да и времени немного, чтобы думать: работа, учеба, семья, огород, вот еще и мотоцикл купил, копит себе на машину... - Знаешь, как у нас говорят про перестройку? - обращается ко мне Володя, и я понимаю это так, что доверительный разговор кончился. По России мчится тройка: Мишка, Райка, перестройка. Водка - десять, мясо - семь, Ошалел мужик совсем! И он смеется, выпуская сигаретный дым колечками. А из-за камышей подплывал к берегу кособокий Сергей, вез вытащенных из сетей рыб, и мы пошли к его лодке разбирать рыбу; а вскоре распрощались, как выяснилось - навсегда. В тот вечер я вернулся в лагерь, неся в руках ведро с рыбой, а в голове - полный сумбур, и у меня нет уверенности, что этот сумбур за тринадцать лет стал хоть чем-то более осмысленным. И я не знаю... и тогда я не знал, и сейчас не знаю, чему удивляться больше и что считать более удивительным: явление множеству людей Марины, которая то ли сидела в сугробе, то ли махала вслед составу... Нет, действительно, история совершенно непонятная, необъяснимая даже в деталях, и в ней наплетено сразу несколько противоречащих друг другу вещей... В этой истории все, решительно все необъяснимо и непонятно! Что более удивительно и странно: эта темная, загадочная история или зрелище девчушки, едва-едва достигшей восемнадцати лет, которая в глухую ночь и в снегопад идет за тридцать километров, чтобы несколько минут поговорить и несколько раз поцеловаться со своим мальчиком, которого никогда больше не увидит? Я не знал, что удивительнее, тогда, в 1987 году, и не знаю этого сейчас. Мифы енисейской навигации ...Лоцман в те дни был на свете единственным никем не стесненным, абсолютно независимым представителем человеческого рода. Да, в самом деле, у каждого мужчины, у каждой женщины, у каждого ребенка есть хозяин, и все томятся в рабстве. Но в те дни, о которых я пишу, лоцман на Миссисипи рабства не знал. М. Твен До появления гражданской авиации во многие районы Севера можно было попасть только одним способом: по реке. Допустим, из множества сел и деревень на юге края еще можно было приехать по зимней дороге: это в тех местах, естественно, где были лошади, и, соответственно, было кого запрягать в сани, когда установится зимник. Но даже из богатых русских деревень на лошадях вывезти можно не так уж много. То есть вывозили и кожи, и шкуры, и мороженое мясо, и замороженное молоко. Это замороженное кругами молоко почему-то особенно поражает воображение многих жителей Европы. А почему, собственно? Наморозить в кастрюле молоко совсем нетрудно. Потом молоко выколачивают из посуды, и получается ровный, удобный для счета круг. Такие круги легко накапливать хоть всю зиму, было бы желание, и я еще своими глазами застал эту торговлю молочными морожеными кругами. В 1950-х- начале 1960-х мороженые молочные круги на базаре продавались так же обычно, как говядина или барсучий жир. Впрочем, барсучий жир для жителя Европейской России, особенно обеих столиц,- тоже из области экзотики. Ну вот, что можно увезти на санях, даже если ездить несколько раз за зиму? Продукцию охоты - шкуры, жир, мясо. Мясо и то не все, потому что туша лося потянет килограммов на триста, а сани поднимут от силы килограммов четыреста - если кони хорошие и если считать с ямщиком, тепло и, значит, тяжело одетым. Ну, продукцию животноводства - шкуры, кожи, шерсть, то есть то, что весит поменьше, а стоит все-таки побольше. Мясо можно везти в город только тогда, когда город не очень уж далеко, километров за двести-триста. Молоко повезут с еще меньшего расстояния - километров сто или двести. А самая главная продукция крестьянина, хлеб? Эту главнейшую продукцию везти важнее всего - возможность торговать зерном делает хозяйство товарным, экономически состоятельным. Но везти хлеб труднее всего: хлеб тяжел и сравнительно дешев - если брать по весу, то дешевле мехов, даже дешевле кож. И до появления пароходов сибирское крестьянство вывозило хлеб по воде, но много ли увезешь на веслах (если плыть по течению) или если тащить лодку бечевой, по-бурлацки (против течения)? Крестьянство обрекалось на полунатуральное хозяйство - на то, чтобы самим и потреблять то, что произвели. Впрочем, это мы пока говорим о местах обжитых, населенных. О местах, где давно проложены дороги, где пашни вытеснили тайгу, а сельские жители мало отличаются от жителей московской или воронежской губерний. А ведь к северу от Ангары лежат и впрямь малодоступные для человека области, с совсем другими правилами жизни. Три огромные реки впадают в Енисей - Ангара, Подкаменная Тунгуска и Нижняя Тунгуска. Ангару тоже называют иногда Верхней Тунгуской, но Ангара река совсем другая. На Ангаре, при всей суровости климата, коротком лете, зиме с морозами порядка 50 градусов растут сосновые леса, как и под Красноярском. На Ангаре можно с трудом, но все-таки вырастить хлеб. Плохой, но урожай той же самой ржи или пшеницы, что и в пятистах, и в тысяче километров южнее. На Ангаре вполне могут жить русские, и могут жить так же - ну, почти так же, как в более благодатных местах. А вот на Подкаменной Тунгуске условия уже совсем другие. Тут нет сосновых лесов, тут растет опадающая на зиму лиственница. Тут вечная мерзлота - на десятки, на сотни метров вглубь от поверхности вся толща земли прослоена кристалликами льда. Попробуйте копать эту землю - и под лучами солнца земля оплывет, яма потеряет форму и превратится в грязную лужу. Летом вечная мерзлота оттаивает - сантиметров на 30-50, не больше. Неприхотливая лиственница разбрасывает цепкие корни везде по этомуоверхностному слою. Стоят деревья далеко друг от друга - каждому из них нужно пространство. Даже на юге Сибири лес порой удручает европейца- очень уж низкий! На Украине, на юге России сосновый лес достигает высоты в 20-25 метров. У нас - только метров 15: ведь сосна тоже любит и теплое, долгое лето, и хорошо прогретую почву... А лиственничный лес Севера - это место, попав в которое, европеец и не поймет, что он в лесу. Редко стоят деревья высотой в 8, в 10 метров. Между ними - кочки, кочки, кочки и все покрыты сплошной щеткой оленьего мха - ягеля. Дорог здесь нет. Вообще нет. С Ангары на Подкаменную Тунгуску еще ведут так называемые вьючные тропы. То есть тропы, где можно вести за узду навьюченную лошадь. А на самом Севере и таких вьючных троп нет, потому что нет лошадей. Нет для них корма, и все, что съест лошадь, предстоит сначала завезти в сии приятные места. Расстояния чудовищные. Между маленькими, жмущимися к реке поселочками из 2-3, самое большее из 5 изб - километров по 200, по 300, по 500. Даже сегодня в Эвенкийском национальном округе плотность населения - 1 человек на 76 квадратных километров, и можно идти много дней по пружинящему ягелю, не встретив ни одного человека. Лоси и дикие олени будут удивляться странным двуногим и вовсе не спешить убегать, а любопытный медведь может на несколько дней увязаться за караваном - не для охоты, не чтобы сделать зло, а из чистейшего любопытства. Умное животное просто интересуется - что за странное существо появилось в лесу? На Севере есть только два способа передвигаться: на лодке и на оленях. На лодке вы пройдете далеко не везде, потому что все реки на Севере очень порожистые, и далеко не через все пороги вы сумеете проплыть. В июне, во время половодья, пороги закрыты водой, но не всякий человек направит лодку в эту бешено несущуюся, оскаленную пеной реку. Ведь всю зиму выпадал снег, ложился на тайгу покровом толщиной в метр, в полтора. Теперь за две-три недели вся эта вода растаивает, стекает в реки и со скоростью курьерского поезда уносится в океан. К концу июня реки опять станут узкими, мелкими. К воде надо будет идти через галечник, а галечники станут шире самой полоски воды. Участки реки опять разделят пороги, и никуда вы толком не пройдете... Итак, остается олень, и я не уверен, что смогу остаться в рамках приличий, рассказывая про это чертово животное. Вообще-то, существо это милое и несмотря на здоровенные рога абсолютно безопасное. Кроткий вид и огромные миндалевидные глаза вызывают восторженные вопли дам и улыбки мужчин... Особенно когда им никуда не надо ехать, а общаться с оленем для них - чистой воды развлечение. Один французский путешественник проехал на верблюде от побережья Средиземного моря до гор Ахаггара и Тимбукту. Дней по пятьдесят он буквально не слезал с этого могучего животного. - Как вы, наверное, любите верблюдов! - щебетали парижские дамы. - Я даже на картинке не могу видеть верблюда без того, чтобы не выколоть ему глаза...- мечтательно улыбался путешественник, изумляя дам своей жестокостью. И я очень хорошо понимаю его, вспоминая кроткого оленя. Вы никогда не ездили на олене, читатель? Ваше счастье! Потому что садиться на оленя надо вовсе не туда же, куда на лошадь. Если вы сядете оленю на спину, вы попросту сломаете ему позвоночник, и садиться надо на лопатки. Олень начинает мелко-мелко семенить - ему ведь тяжело, оленю. Если лошадь весит в несколько раз больше человека и несет его играючи, то олень-то весит килограммов 70-80, от силы 100. Верхового оленя называют эвенкийским словом "учаг" и отбирают в учаги далеко не всякого оленя, а только самых крупных и сильных. Но и учаг мелко семенит под человеком, и у самого черствого ездока просыпается совесть - как же ему тяжело, бедному... А кожа на боках у оленя почему-то все время двигается, гуляет сама по себе. Она слабо прикреплена к мясу, и в любом случае вы все время едете то в одну, то в другую сторону и не перестаете балансировать. Эта кожа вполне может сместиться сантиметров на двадцать вниз, на один бок, к тому же совершенно неожиданно. В этом случае вы или быстро соскочите с оленя, или просто упадете в сочащийся влагой ягель, подняв фонтанчики воды. А олень с кротким выражением встанет, и это еще хороший вариант. Потому что иногда оленю может прийти в голову, что он теперь уже свободен, и вчистить по лесу, где вы его никогда не поймаете без помощи эвенков. К сказанному надо добавить еще две вещи, чтобы читатель обладал всей полнотой информации и мог решать - путешествовать ли ему по летней Эвенкии. Во-первых то, что летом в северной тайге невероятно парко и душно. Ягель на 95% состоит из воды. В вечно мерзлую почву вода тоже почти не уходит и застаивается на поверхности. Лиственницам это, наверное, доставляет только удовольствие, но людям очень тяжело в такой почти банной атмосфере. Второе - это комары и гнус. Боюсь, что европеец просто не в силах понять, что имеется в виду под этими невинными словами. Если вы можете отмахиваться от комаров одной рукой - считайте, что комаров нет вообще. Если обе ваши руки в движении и гнус не успевает до вас добраться - значит, гнуса в этот день очень мало, и волноваться совершенно не о чем. Вот когда от гнуса буквально невозможно никак избавиться, никакими решительно силами - только тогда имеет смысл заводить разговор о гнусе. Считается, что в пасмурные дни гнуса больше, но кроме этого его численность зависит от каких-то непостижимых для человека природных циклов. То его неимоверно много, то мало, то много, но можно терпеть... И никто не может толком объяснить, почему этих тварей становится больше или меньше. При Советской власти существовал даже специальный научно-исследовательский институт, изучавший таежных кровососов. Официального названия этого заведения не мог вспомнить ни один из моих знакомых, но вот кто такие "мошкодавы" - это помнили все, ходившие в поле в 1970-1980-е годы. Но и у "мошкодавов" успехи были куда как скромные. Мало того, что никаких средств защиты они так и не предложили, "мошкодавы" даже не в силах были объяснить, почему в одни дни гнуса много, а в другие он почти что пропадает. Загадка эта как была, так и осталась. А всякому, кто захочет романтики дальних дорог, где ветер рвет горизонты и раздувает рассвет, я советую почитать сделанные на маршрутах записи: страницы, в которые до сих пор намертво вдавлены дохлые комары и гнус, очень часто уже с кровью человека. Впечатляет! Есть, конечно, и еще одна специфическая прелесть путешествия по северной тайге - там никогда не знаешь, куда двигаться. То есть существует, конечно, компас, и по солнцу тоже худо-бедно можно определяться, но сама тайга совершенно лишена примет. На реках-то еще можно выделить знакомую излучину, запомнить форму косы... А сам лес выглядит везде одинаково, по крайней мере, с точки зрения "пришельца с юга". Эвенки ни за что не согласятся с такой оценкой. Они всегда знают, где находятся и куда надо идти, и v них есть даже классическое слово для этого: "Трахт!" - Дядя Никита, ну где же река?! Где поселок?! - Посему не видис?! Трахт! И эвенк машет рукой, указывая направление. Для него на этом везде одинаковом ягеле, на ничем не различимых кочках как бы проходит дорога, и он вам ее честно показывает. Скорее всего, вы долго будете всматриваться в белесое небо, в дрожащие от марева стволы лиственниц и так и не увидите даже подобия "трахта". Но эвенк проведет вас уверенно, ни на секунду не усомнившись ни в расстоянии, ни в направлении движения, с точностью до нескольких метров. Зимой, впрочем, езда по тайге на олене еще более "увлекательное" занятие. Вот рогатую тварь запрягают в санки, причем между нартами и зверем расстояние почему-то очень большое - не меньше метра-полутора. Нарты легкие, из тоненьких палочек, потому что ведь и олень маленький и слабый, меньше лошади. Вот вам вручают хорей - ствол березки длиной примерно метра в два с половиной,- чтобы, лежа животом на нартах, вы могли бы дотянуться до оленя. Предполагается, что этим шестом вы будете управлять оленем... Но как?! "Сулуй в зопу!" - жизнерадостно объясняют эвенки. Нужно переводить? Пожалуйста! Сказанное представителями древнего и могучего народа означает как раз то, что вы подумали: "Шуруй в жопу!" Вы делаете, как вам сказали, ложитесь на санки и "шуруете"... В следующий момент вы все трое оказываетесь в совершенно разных местах, потому что олень куда-то убежал, палка-хорей улетела, а вы торчите головой в сугробе. Я не преувеличиваю - именно что торчите, потому что в сухом и очень холодном климате снег сухой и рыхлый. Человек без лыж совершенно не может идти по такому снегу и сразу же начинает проваливаться по пояс, с первых же шагов. А если человек пролетит некоторое расстояние и будет запущен с хоть какой-нибудь силой, он именно что втыкается в сугроб головой вперед, и какое-то время уходит на то, чтобы освободиться. К чести эвенков будь сказано, они не смеются чужому горю. Очень веселятся туристы - опять же к чести их будь сказано, не только над посторонними, но и над собой, и друг над другом. Но если надо куда-то ехать, что-то делать, если куда-то торопишься, это все, говоря мягко, раздражает. И самое главное - завезти на оленях в северную тайгу, тем более в тундру, нельзя почти что ничего. По крайней мере, ничего объемного и тяжелого. Поэтому с древних, почти легендарных времен - с XVII, с XVIII веков, с появления русских на Енисее, все на Север завозилось по воде. И только по воде! Другое дело, сколько грузов было реально завезти все той же бечевой, да еще по неудобным, не приспособленным для жизни местам. В 1861 году составилась первая в Красноярске пароходная компания. С 1863 года пароход "Енисей" прошел Северным морским путем и начал делать рейсы по реке - от Енисейска на Север. Гиблая северная тайга, беспредельность тундры по всему Таймырскому полуострову оказались хоть как-то связанными с Енисейском. В места, где люди попросту не видали никогда буханки хлеба, повезли муку, крупу, ткани в совершенно невиданных раньше масштабах. Но и тогда еще не было пароходов к югу от Енисейска, южнее устья Ангары. Казачинские пороги считались непроходимыми, и долгое время никто и не пытался провести через них пароход. Изменил положение все тот же Николай Гадалов, с которым так многое связано в жизни старого Красноярска. Несомненно, Гадалов вовсе не шел на авантюру; по его заданию уровень полой воды в Казачинских порогах измерили и пришли к выводу - в середине июня пароход сможет пороги пройти, если ему хватит сил двигаться против очень сильного течения. В 1880-е годы Гадалов купил у фирмы "Кнопп" пароходы "Москва" и "Дальмах" и несколько барж. Это вообще очень известная, даже знаменитая фирма, "Кнопп", торговавшая всем на свете, от запонок и пуговиц до пароходов и паровозов. В начале XX века о фирме ходила частушка: В магазине Кноппа выставлена жо... Не подумайте дурного, желтая перчатка! Так вот, этот самый "Кнопп" и продал Гадалову пароходы, и пароходы, вопреки пессимизму скептиков, смогли идти узким фарватером, преодолели пороги! В конце июня 1882 года чуть не весь Красноярск сбежался смотреть на "Москву" - ведь многие красноярцы в своей жизни еще не видели парохода. Расчет Николая Гадалова, как чаще всего и бывало, не подвел: в 1884 году чистый доход от эксплуатации "Москвы" достиг 14592 рублей, "Дальмаха" - 10099. В 1888 году по Енисею ходили 6 пароходов, из них 3 были Гадалова, а 3 принадлежали иркутскому воротиле И.М. Сибирякову. К Первой мировой войне, к 1914, по Енисею ходило 29 пароходов и много барж. Вот теперь производящие хлеб районы смогли сдавать свою продукцию! На берегах Енисея сразу же появилось множество пунктов, куда свозили хлеб из окрестных деревень. Даже если надо было везти тридцать, пятьдесят, даже и сто километров, то это все же далеко не триста и не пятьсот. Хозяйство сделалось гораздо более эффективным, товарным; а с 1895 года, когда железная дорога дошла до Красноярска, Сибирь сделалась одной из житниц России, да и не только России. До 3 миллионов пудов - то есть до 50 тысяч тонн хлеба вывозилось из Сибири в начале XX столетия. Сейчас уже трудно даже представить себе, какую огромную роль играли пароходы в жизни края и какой огромный интерес, какой общественный престиж имело все, связанное с водным транспортом. Сравнить это можно разве что с тем общественным вниманием к речникам на Миссисипи во времена Марка Твена, и причины совершенно одинаковы. По обеим берегам реки знали все названия пароходов, имена их капитанов, штурманов и кочегаров, а очень часто и матросов. Как идет какой пароход, чего боится его капитан, в какие сложные ситуации попадал экипаж и как себя вел при этом - все подобные истории знали жители всех приречных селений. С одним из этих старых, овеянных легендами пароходов связана история, с трудом вообразимая для ума, но подтвержденная многими людьми. История эта то ли однажды произошла возле старинного села Юксеево, то ли постоянно происходит на реке возле этого села. Я не берусь объяснить, что именно до такой степени удивило и напугало одного местного бакенщика. Я могу только пересказать эту историю и заверить читателя, что Ваня Прада психически вполне здоров и совершенно не склонен к розыгрышам или выдумкам. Дело в том, что Ваня по кличке Прада работал бакенщиком в Юксеево. Речной флот во многих поселках на берегу имеет и свои ремонтные пункты, и уж везде старается иметь своих бакенщиков. Ремонтники и бакенщики - это вообще особенная категория речников. Живут они на берегу, никуда не плавают, а только обеспечивают возможность плавать для тех, кто "ходит" на речных судах. Ремонтники, понятное дело, ремонтируют и сами суда, и все судовое хозяйство. А бакенщики... В свое дежурство бакенщик на лодке выходит к бакенам и зажигает в них фонари. А утром - гасит. Вот что делает бакенщик, и за эту работу он получает весьма приличную зарплату. В общем-то, работа эта даже увлекательная и во всяком случае далеко не неприятная: выходить на лодке на реку, обеспечивать речное движение и потом сидеть в темноте на берегу, слушать пыхтение и гул идущих по реке судов. Они ведь идут не без твоей помощи... К этой идиллии надо добавить, что плыть-то надо и в непогоду, и в бурю, и даже в грозу, когда столбы молний так и рушатся с грохотом в воду, так что приятная работа оборачивается не самыми сладостными впечатлениями. Но все-таки работа бакенщика и важна, и довольно приятна, и дает средства к существованию. А Ваня Прада был хорошим речником и к тому же великолепным рыбаком. Сразу, наверное, этого не скажешь, потому что Ваня маленький, незаметный и к тому же хромает на правую ногу,- одна нога у него от рождения короче другой. И к тому же он страшно стеснительный. Познакомить Ваню с автором этих строк оказалось невероятно трудно, потому что он... стеснялся нового человека. В эти годы мой близкий друг работал на стационаре Академии наук в селе Юксеево. Рыбачил он много и активно и, конечно же, познакомился с Ваней - человеком с доброй, наивной улыбкой, с короткой ногой и характером юродивого. Ваня сообщил Андрею Гурову массу интереснейших сведений о местах рыбной ловли, о местных браконьерах и о правилах, по которым следует поступать в сложных ситуациях жизни,- например, если два браконьера одновременно приехали в одно и то же место. Сама браконьерская обстановка - особая и очень увлекательная тема. Я, например, до сих пор не знаю, откуда местные узнавали о появлении на Реке рыбнадзора. Уверен, что никто им об этом не сообщал; не было никакого браконьерского "агента 007" в составе героических рядов рыбнадзоровцев, это точно. Но вот тем не менее ситуация, которая повторялась великое множество раз: сидим мы в Юксеево, в стационаре, с Гуровым и его лаборантом Витей. Сидим, дым коромыслом, разлив в кружки. С непривычки, после большого перерыва, вино сразу ударяет в голову. Предметы становятся красочнее и объемнее, темнота - темнее, экспедиция - экспедиционное, а Гуров - еще интереснее. Витя сидит напротив и противным голосом возглашает что-то типа: "Ну вот, появилась психологическая зависимость... Скоро появится и физическая..." Витя абсолютно не пьет, не курит, и наше занятие ему непонятно и неприятно. С питьем водки и курением он борется, как только может. А в это время на реке - шум, тихое урчание двигателей. Оно слышно всю ночь и создает особый колорит этого места. И вообще всей долины Енисея, всех поселков на берегу. Всю ночь по реке, и вверх и вниз, идут корабли. Всю навигацию везут грузы на Север и с Севера. Под урчание и рокот моторов засыпаешь. Их слышишь, просыпаясь среди ночи. Выходишь в туалет - и слышишь краем сонного уха привычный шум на реке. Но это - моторы крупных, солидных судов. А тут вдруг взвыл заводимый лодочный мотор. "Это Колька..." - "Да нет, он "Вихрь" купил".- "Ну вот "Вихрь" и терзает".- "А, точно "Вихрь"!" Слышно, что лодка делает широкий круг, уходит в реку и там замолкает. Мотор выключен. Мы знаем, что делает рыбак: он забросил удочку и ждет первой поклевки... а может быть, уже дождался. Оживает второй мотор, третий... Гуров называет рыбаков, порой они с Витей спорят, кто на реке: скажем, Петька это или Вовка. Под утро, часам к 4, опять слышны моторы: теперь они тянут к деревне.На другую ночь повторяется то же. И на третью. А на четвертую ночь лодки не выходят на реку. Вот уже 12 часов... Час ночи... Два часа... ни одного лодочного мотора на реке. Только басовитое урчание идущего транспорта. "Рыбнадзор на реке" - единодушное мнение и Гурова, и Вити. "Где?" - "Выше по реке, разве не ясно? Он всегда проходит сверху вниз..." Часов около трех ночи на реке - шум сильного мотора. Идет катер рыбнадзора, бдительно следит, чтобы рыбаки не ловили рыбу. Рыбу надо покупать в магазине! Изобилия пока, конечно, нет, и будет только при коммунизме. Но вот минтай в томате, вот свежемороженый минтай, вот скумбрия в масле и вообще все, что только может дать своим гражданам страна рабочих и крестьян, победивших буржуазию. Но если люди будут сами ловить рыбу и кормить ею своих детей, они будут отвлекаться от построения прекрасного коммунистического будущего, а это недопустимо. А кроме того, они не будут зависеть от тех, кто их в это будущее ведет. Они будут работать на себя, а не на возглавляемый и руководимый начальством коллектив. Произойдет рецидив психологии, и они станут похожи на единоличников, живших до счастливой эпохи минтая - свежемороженого и в томате. Да, рыбнадзор выполняет очень важную, крайне ответственную миссию! Вдали, вниз по реке, стихает гул катера. Рыбнадзор, наверное, уже за скалой Юксеевский Бык и приближается к Предивному. Что это? Никак рев лодочного мотора? Раздался и сразу же затих, словно испугался. И снова, уже в другом месте, но зато долго и надсадно. Кто-то выходит на реку. И еще... И еще один... Снова Гуров называет имена, марки моторов, рассказывает, кто что делает. Возвращается прежняя жизнь. Ну вот и скажите мне, бога ради,- откуда рыбаки узнавали заранее про рыбнадзор?! Разумеется, Ваня тоже "пузом чуял" рыбнадзор. Только мы, городские, не умели нутром почувствовать, что сегодня на реку нельзя. Но как Гуров ни пытался познакомить нас с Ваней, долгое время все не получалось: при виде незнакомого Ваня тут же убегал из стационара. Хитрый Гуров "поймал" Ваню только на передачу, которую мы называли "корейский проповедник". Ловили эту передачу по ночам... Почему-то в археологических экспедициях принято рано вставать. Это очень глупо, потому что утра в Сибири всегда сырые и холодные. Пока еще сойдет роса, пока еще прогреется воздух... Раньше 10 часов вставать нет никакого резона. А вот вечера тихие, сухие, пронизанные золотым светом солнца. Даже если нужно проработать несколько часов в светлое время дня, по-моему, лучше это сделать, скажем, с 12 дня до 8 вечера... Или с 10 до 6 вечера... Но не с 8 до 4. А если вообще не очень важно, когда именно идти в лес,- тем лучше! Можно долго спать утром, пропуская влажные, прохладные часы. В самое жаркое время дня делать работу по дому, а вечером идти в лес. Вечером лес пахнет так, как не пахнет ни утром, ни днем. Золото и бронза стволов сосен. Золото и бронза солнечного низкого света. Сухая, приятная трава. Жужжание здоровенных жуков. Тонкое зудение комариков. Тихий разговор людей, проверяющих ловушки или наблюдающих животных. А ночью, когда приходит темнота,- время разбирать находки. Энтомологи проверяют оборудование, смешивают химикалии, классифицируют насекомых, беседуют, пьют чай, курят, спорят. Это самое интересное время на стационаре. А еще по ночам удается послушать религиозные передачи из Кореи. Мы их так и называем - послушать "корейского проповедника", и вот на эти-то передачи обязательно приходил Ваня Прада. Дармоеды из КГБ транжирили народные деньги, чтобы заглушить передачи. В городах их, естественно, поймать было почти невозможно из-за "глушилок". Но здесь далеко от городов и от "глушилок", и передача плохо, но слышна. Диктор плохо знает русский, дико выговаривает согласные, словно произносит их по нескольку раз,- что-то вроде "Аннеччка-а"... Эта "Анечка" якобы пишет письма корейскому проповеднику, и он обращается к ней. "Аннеччка-а, ты спрашшиваешшь, кто этто тако-ой, тьявволь... Я ттеббе счечасс оппьяссню-ю..." Мы хохочем. Мы страшно радуемся этим передачам. Они настолько тупы, до такой степени комедийны, что просто невозможно принимать всерьез не только их, но и весь их предмет. Эти передачи - самый лучший способ сделать нас закоренелыми советскими атеистами. Мы упиваемся чушью, на выход которой в эфир потратил большие деньги какой-то американский или корейский псих. А советские психи потратили еще большие деньги, чтобы мы не могли слушать эту чушь и смеяться над ней. Ванькина физиономия расплывается в жизнерадостной ухмылке, он просто не может слушать спокойно это идиотское "Аннеччка-а" и начинает подпрыгивать на табуретке и все глупее улыбаться. Крепкий чай, сигарета, наше общество постепенно приводят Ваню в более вменяемое состояние... Но самое главное - чтобы послушать "корейского проповедника", он пришел к нам на стационар. А раз пришел - тут уже я сижу, приходится, как он ни стеснялся, знакомиться. Вот Ваня и рассказал мне первым эту историю- где-то в июле 1992 или 1993 года. Рассказывал он очень долго, много раз сбивался и прерывался и, похоже, временами жалел, что вообще начал что-то и кому-то рассказывать. Должно быть, Ваню сильно мучила эта история - именно потому, что очень уж она расходилась с официальным советским мировоззрением. А Ваня, что поделать, по крайней наивности на двоемыслие был не способен органически, и весь советский официоз, что называется, "заглатывал" без малейшей критики и даже без малейшего сомнения. Ему, похоже, был необходим кто-то, кто сумеет ему разъяснить эту историю так, чтобы он и дальше мог жить, ни в чем особенно не сомневаясь. Я пересказываю ее таким образом, чтобы придать истории как можно более литературный вид. Было это в 1988 году. Тогда лето было - невероятно влажное, дождь почти не переставал. В некоторых экспедициях за весь июль и август работали дней пятнадцать или двадцать, да и то чаще всего не полностью. Местами начинала работать своего рода местная "фабрика погоды": утром выкатывалось солнце, и на глазах наблюдателей испарения поднимались в небо. К середине дня новоиспеченные облака дымкой закрывали солнце, начинало парить, и к вечеру проливался самый настоящий летний ливень, струи которого еще утром были частью луж и ручейков. Красноярское водохранилище переполнилось, и с него сбрасывали столько воды, что началось настоящее половодье в конце июля и в августе. Уже много лет, с 1967 года, пойма Енисея не заливалась половодьем, а тут подтопило и посевы, и луга, приведя в смятение скот и пастухов. Работа на реке превратилась в сущее наказание, да еще несколько раз за июль выдались грозы, и очень сильные, опасные. Ванюша должен был зажигать бакены где-то около 10 вечера, и было уже совсем почти темно из-за туч. Ваня не пошел спать, решил "подежурить", как он выразился. На берегу Енисея речники сделали удобную скамейку, вкопали деревянный столб и все это накрыли навесом. Так что дождь хлестал, выл ветер, волны колотились в берег, а Ваню это волновало слабо. К бессонным же ночам привык он давно - и работая бакенщикам, и браконьерничая. Было около двух часов ночи, когда с реки донесся многоголосый крик. Ваня видел - что-то большое выносило из-за излучины реки. Видно было плохо, но ведь невелика разница, на чем несчастье - на теплоходе, самоходной барже или на катере. В любом случае это темное могло быть только судном, с которого шел гомон множества голосов, и Ваня метнулся к моторке. Мимо Юксеева несло что-то совершенно непонятное... Ну, сначала рассмотреть эту штуку было непросто, потому что судно тонуло, опускаясь в воду другим бортом. А борт, обращенный к Юксеево и к Ване, высовывался из воды так сильно, что становилось видно окрашенное темным брюхо. На боку штуки, которую никак не мог определить Ваня, торчало что-то огромное, круглое,- он никак не мог понять, что именно. Тем более, было темно. Лодка Ивана шла гораздо быстрее, чем несло судно, и он обогнул его с носу, чтобы посмотреть, что же это такое. На носу с другой стороны он прочитал название: "Москва" и еще какие-то цифры, ни о чем ему не говорящие. Никогда Ваня не слышал о корабле с таким названием. На носу корабля горел странный фонарь - вроде бы за толстым стеклом теплился живой огонек. Теперь крики слышались очень явственно, и можно было различить "Спасите!" и "На берегу!" Правый борт судна низко накренился над волнами, и Ваня увидел на этом, нависшем над водой борту, множество людей. Некоторые просто стояли, вцепившись в поручни, другие оживленно бегали, говорили что-то друг другу, сложив ладошки, кричали на берег. Этих людей было неплохо видно в свете фонарей, особенно когда вспыхивали зарницы. Ваня держал свою лодку так, чтобы ее сносило рекой одновременно с этим странным судном, и у него было много времени рассмотреть его странности. Люди на борту были очень странно одеты. Женщины в длинных закрытых платьях, совершенно не по моде, мужчины в пиджаках непривычного покроя, а несколько - в совершенно незнакомой форме. Один, пожилой, в пенсне и с бородищей, все порывался петь что-то божественное, его то и дело прерывали. Молодая женщина вцепилась в руку своего спутника, все шептала ему что-то на ухо. "Тонет он...- сообразил Ваня.- Как его ни называй, а тонет!" Иван никак не мог понять, управляет ли кто этим судном или оно так само по себе и плывет, куда его несет река. Он стал кричать людям, чтобы они рулили к острову, вон уже отмель недалеко! Никто не обращал на его вопли ни малейшего внимания, и Ваня подрулил поближе, хотя ему и было очень страшно - а вдруг эта штука опрокинется и заденет его лодку заодно?! Теперь Иван оказался буквально в нескольких метрах от опустившегося к реке борта, от людей. Он теперь слышал, что молодая женщина спрашивает раз за разом: - Что же с нами теперь будет, Миша?! И что старик в пенсне молится не на русском языке. Но что самое странное и даже страшное - это что люди на пароходе Ваню не видели. Все продолжали вопить, разговаривать между собой, кричали: "На берегу!", но совершенно не замечали Ваню, плывшего метрах в четырех от борта тонущего корабля. - Давайте сюда! - заорал диким голосом Ваня.-- Вот там коса, надо выбросить ваш теплоход! Но его по-прежнему не слышали, как будто его и не было тут вовсе. Разве что вдруг ожила машина, и Ваня явственно услышал "чух-чух-чух", как слышится порой возле паровоза, когда он разводит пары. При этих звуках колесо, почти погруженное в воду, начало двигаться. "Так это же пароход!" - понял он. А Ваня и не знал, что пароходы еще ходят по реке! Ваня много раз пытался обратить на себя внимание - и кричал, и махал руками, приплясывая в качающейся лодке. Его по-прежнему никто не видел - приходилось принять это как факт, без малейшего пока что объяснения. Судно же несло и несло, и Ваня видел, как махину постепенно относит к скале Юксеевский Бык, а потом сносит за скалу. Ваня боялся, что сильное течение прижмет пароход к Юксеевскому Быку и ударит об камни, но, видимо, кто-то на борту начал подрабатывать рулем, и судно отодвинулось от берега. Тут, возле скалы, Ваня убедился в еще одной странности - то ли ему показалось, то ли и правда сквозь пароход можно было увидеть скалу. После он не был уверен именно в этом обстоятельстве, но как раз у Юксеевского Быка ему стало окончательно неприятно возле этого необъяснимого парохода. Ваня понимал, что не может помочь этим людям, и что пароход этот "весь насквозь странный", как он выразился. Преодолевая нешуточные волны, ветер и полосы дождя, Ваня направился к Юксеево. На середине реки он обернулся и ясно увидел громаду парохода, которую несло все дальше. Наутро Ваня все ждал, что будет сообщение про катастрофу на "Москве", но сообщения в помине не было. Он пытался узнавать, что это за пароход "Москва", но над ним только посмеялись - мол, последний пароход списали лет тридцать назад. И никто ничего не знал ни о какой аварии или катастрофе в эту ночь. Знакомый речник в Предивном так нехорошо начал приглядываться к Ване, что ему пришлось соврать: мол, это ему рассказали про аварию с теплоходом, вот он и выспрашивает... Речник тут же успокоился - все знали, что Ване легко затравить какую угодно историю, и недобросовестные люди этим пользуются. Ваня постепенно успокоился, перестал тревожиться о судьбе пассажиров и команды "Москвы", но некая тень сомнения в его сознании не погасала. Ведь видел же он этот гибнущий пароход? В том-то и дело, что видел! Приходилось или не верить глазам своим и вообще всем своим органам чувств, или считать, что Ваня видел что-то странное... Что-то такое, чего не видят другие, например. Видеть галлюцинации и быть как бы немного сумасшедшим Ваня тоже совсем не хотел, а ведь если это была не галлюцинация... то что?!! В общем, сомнения терзали Ваню, и я был рад, что сумел, кажется, разрешить его сомнения и дать понятное объяснение: мол, наверняка это военные испытывают новые образцы. Потому и шума никакого. Объяснение, прямо скажем, не такое уж осмысленное и логичное, но Ваню оно устроило, и это главное. Но, конечно же, о происшествиях с пароходами я разузнал, независимо от Ваниного спокойствия. Одно из этих происшествий состояло том, что в 1898 году пароход "Москва" получил пробоину чуть ниже Атаманово. Место здесь довольно безопасное, и пароход чуть не погиб из-за преступной халатности лоцмана: тот заговорился, неправильно переложил рулевое колесо, и пароход налетел на камни, торчащие чуть ниже уровня воды под Атаманово. Пароход получил пробоину и хотя удержался на плаву, но накренился на правый борт и начал погружаться. Среди пассажиров началась паника, некоторые стали даже требовать снять корабельные шлюпки и на них покидать пароход. В этих обстоятельствах превосходно сработала команда - капитан отказался поддаваться панике, навел порядок на борту и почти самосплавом довел накренившийся корабль до ремонтных мастерских в Предивинске. Полная чепуха? Может быть. Но в том же самом 1988 году произошла не менее яркая история в совершенно другом месте, на так называемом Красноярском море. Этим красивым именем называется обыкновеннейшее водохранилище, возникшее после заполнения ложа Красноярской ГЭС. Возле самой ГЭС глубины там порядка 90 метров, на большинстве же участков гораздо меньше. Там, где Енисей стискивали скалы, и водохранилище получилось узкое и глубокое. Там, где низкие берега расходятся далеко и река разливалась на километры, разливается теперь и водохранилище. Тянется оно на добрых четыреста километров, почти до самого Абакана, столицы Хакасии. Когда "море" только планировалось, много было рассказов о необъятных запасах рыбы... Но увы! В водохранилище приходится то накапливать, то сбрасывать воду. Икра каждого вида рыб требует своей температуры и своего освещения... А ведь глубины все время меняются, и икра, отложенная в 30 сантиметрах от поверхности, оказывается на глубине в несколько метров (и конечно же, не суждено ей созреть), то отложенная на глубине трех метров, оказывается на поверхности, а то и обсыхает на берегу. В общем, рыболовный рай не состоялся. Но "море" даже и без рыбы, практически мертвое скопление пресной воды,- одно из любимых мест отдыха. Не зарастает народная тропа к этой водной поверхности, и едут туда семьями, компаниями и целыми семейными группами, порой человек по двадцать. Просто купаться, загорать, радоваться жизни, пока хорошая погода (а июль в Сибири жаркий, стоит антициклон, и погода обычно хорошая). Одна такая компашка и отдыхала там в июле 1988 года; надо сразу сказать - их ожидания не сбылись из-за холодного, дождливого лета, сильного волнения и холодной, не прогревшейся воды. Но главное все же не в этом... Компашка оказалась очень уж своеобразной, потому что входил в нее почтенный джентльмен лет 60, два его племянника и их девушки. Все было замечательно, но, во-первых, взяли с собой только две палатки. Так что одна пара оказывалась в уединении, а другая - в компании со старым хрычом. Во-вторых, старый джентльмен попросту начал завидовать... В общем, жизнь небольшой компании превратилась в сущий ад, и что главное, никто особенно не собирался из этого положения выходить. Старик орал на племянников, придирался к ним без меры; к девицам то придирался еще больше, то принимался за ними ухаживать... В общем, отсутствие третьей девушки и третьей палатки взорвало все на свете, как это происходило много раз после кораблекрушений, при возникновении дефицита женщин в обществе. Однажды двое молодых людей не выдержали и примитивно сбежали. Поздно ночью, было уже точно больше часа, они выбрались из общей со старым хрычом палатки, забрались в лодку, оттолкнули ее от берега и отплыли километра на три. Теперь и оставленная пара, и старый хрыч могли делать все, что угодно - а парень с девушкой были совершенно одни, и никакая сила не могла бы добраться до них! Развиднело, показалась луна. Течения практически не было, дул тихий прохладный ветерок, и молодые люди без труда сделали себе вполне подходящее логово на дне лодки из спальных мешков и собственной одежды. Как ни были молодые люди заняты друг другом, а через час или два они заметили какой-то корабль, который двигался в их сторону. Это было тем более странно, что они знали - по ночам движение по акватории Красноярского моря запрещено. А тут судно шло себе и шло, как будто его не касались мудрейшие предначертания начальства. Вскоре стало видно, что это небольшой катер. Звук мотора трудно было не расслышать - по воде, а тем более ночью, звуки разносятся надесятки километров... но вот пенного следа за кормой, результата работы винта, заметно не было. Чем ближе подходил катер, тем удивительнее это было - мотор работает на полную катушку, катер идет полным ходом, а вот кильватерного следа за ним нет... Еще больше удивило ребят полное отсутствие людей на борту. Водохранилище в этом месте шириной порядка десяти километров, и при движении ночью надо бы внимательно следить, куда вообще идет судно. Молодые люди наблюдали за корабликом больше часа, вплоть до того, как он ушел за излом берега и скрылся из виду. Прошел он мимо лодки метрах в двухстах, и ребята прочитали даже название катера - "Амур". Были там и цифры, но цифр ребята не запомнили, а как-то тихо, не сговариваясь, погребли к берегу. Состояние их было похоже на состояние Вани Прады после столкновения с тем тонущим пароходом. Вроде никакой угрозы от катера не исходило, ничего плохого не произошло, но и оставаться на этом месте им почему-то не хотелось. Кстати, наутро эти двое прервали отдых и уехали в Красноярск, но это уже совсем другая история. Но вот кораблик-то видели не только они одни! Видел его и старый хрен, который вышел из палатки посмотреть - куда это делись подопечные, обнаружил их хитрую уловку, и даже скривился от злости. И уж, конечно, он долго наблюдал за катером, идущим по водной трассе вопреки всем инструкциям и приказам. Остается уточнить только одно - что в 1963 году катер "Амур" во время изыскательских работ пропал без вести. Не обязательно предполагать злой умысел, вполне могла произойти дурацкая случайность, от которой никто и никогда не гарантирован. Во всяком случае, катер ушел вверх по реке, как раз там, где позже разлилось Красноярское море... и никогда не вернулся назад. Что случилось, тоже никто не знает. Катер бесследно пропал, и все тут.
Господа, прошу отнестись к этому серьезно. Кто в теме, наверняка слышал, что НЛО наиболее часто замечали в районах высокой технологической активности людей: аэродромы, космодромы, лаборатории, испытания нового оружия... Я (как впрочем многие) относился к этому со скептицизмом. Потому что часто люди принимают за НЛО отделяющиеся блоки ракеты, испускающие "лучи", или зонды и т.п. НО... ЭТОТ сюжет меня заставил задуматься всерьёз. Смотрел сегодня видео об авиационной выставке в Ле Бурже. Замечаю странные кадры... что-то серо-черное РЕЗКО проносится, фиксируется на одном месте на мгновение - и исчезает. Причем это в ОФИЦИАЛЬНЫХ НОВОСТЯХ ВТОРОГО КАНАЛА! И конечно в новостях об этом НИ СЛОВА! Вот ссылка (скачайте и разместите ее на других источниках): http://www.vesti.ru/video.html?vid=103957 Смотрите внимательно. Это появляется где-то на 3/4 части видео (в смысле по времени). В кадре, где развевается немецкий, французский и еще какой-то флаг во весь экран. Что-то продолговато-серое пролетает слева, замирает на мгновение, и скрывается из вида. Возможные варианты: 1.) Самолет или вертолет - исключено. Слишком быстро движется. 2.) Муха или какая-нибудь стрекозка, обожающая внимание публики - тоже исключено. Потому что пролетает ЗА флагами!!! ТАК ЧТО ЖЕ ЭТО? Кто мне даст ответ? У кого есть какая-нибудь инфа - пишите на [email protected] Спасибо за внимание.
Господа, прошу отнестись к этому серьезно. Кто в теме, наверняка слышал, что НЛО наиболее часто замечали в районах высокой технологической активности людей: аэродромы, космодромы, лаборатории, испытания нового оружия... ЧУШЬ! Я видел НЛО с предками и крёстным у бабушки в деревне Черниговской области ----- болото ещё то! А этих НЛО - там стока! Ещё моя прабабка, Царсто ей Небесное видала НЛО в форме сигары! Ну и чё? Я тоже видел года 3 назад...а потом ещё через год! Ничего особенного....хотя поначалу было занимательно......в городе не увидишь НЛО....очень много смога и светового загрязнения (Только морозной зимней ночью можно)......в сельской местности даже млечный путь как на ладони! Так то!
ну про катастрофы нормально а про нло да документалка это жесть тебе так этим мозг промоют что потом снится будет мне так было уже=))) ну я к нло нормально отношусь прилетят так прилетят я вступлю в контакт а нет так и нет =))) но если они есть то нахрен им наша земля помойка нужна слаборазвитая и стремная они высокий разум на нашу загрязненную планету не сунуться им не охото же болеть всякой хренью=)) вот про документалку говорите а фильм ЗНАКИ так почти и построен , но мне он очень понравился и нравится мел гибсон круто там играет да и инопланетяне не сразу там выходят к людям. классный фильм=)))) и страшноватый особенно когда ты дома один сидишь и ночью ох адреналин так и приливает=)))))
Последние два столетия можно с уверенностью назвать периодом великих археологических открытий. Но в отдельных случаях подобные открытия дали больше загадок, нежели ответов на вопросы, которые тревожат умы ученых с давних времен. К числу подобных загадочных открытий относятся так называемые неопознанные ископаемые объекты (НИО). Названы они так поскольку никак не вписываются в уже сложившуюся и непоколебимую историю развития человечества. Но все же проигнорировать их не получится. Наиболее загадочными НИО являются неопознанные шары, которые, вот уже на протяжении более ста лет находят в разных частях нашей планеты. Неопознанный шар из Подмосковья. Эту историю я прочитал в сети, недавно. Авторство ее, к сожалению не известно. Автор пишет, что его сын обнаружил странный шар в песке который добыли в одном из карьеров Подмосковья вблизи деревни Носово. Данный шарик состоит из сверхплотной, чрезвычайно мелкозернистой керамики, имеет абсолютно правильную шарообразную форму, а возле верхнего основания имеется опоясывающая шарик бороздка. Если поставить шар на это основание и качнуть, то его колебания будут продолжаться длительное время, что свидетельствует о смещенном центре тяжести. Далее автор описывает особенности керамического шарика, выявленные в ходе его собственных исследований: - шар сверхплотный, по шкале Мооса имеет твердость – 10 (выше плотности алмаза). Не поддаётся влиянию таких инструментов как: победитовые резцы, алмазные стеклорезы, корундовый круг. Даже удар 6-ти килограммовой кувалды не нанес никаких повреждений; - не радиоактивен; - при испытаниях с фотобумагой, шар заворачивали в фотобумагу, после чего проявляли – раз в 2 месяца, 10-11 января 2007 г. и 14 июня, в одном и том же месте наблюдается засвеченное пятнышко. Подробней здесь: Неопознанные ископаемые шары - тайны истории - Статьи о непознанном и необъяснимом
Очень интересная статья! Действительно, как же мало на самом деле знаем мы о нашем прошлом... а вот это явление со Сферами из Клерксдорпа, которые самопроизвольно вращаются вокруг своей оси, делая полный круг за 128 дней! я конечно могу предположить, что это вращение имеет нечто общее с движением Маятника Фуко (подтверждающего суточное вращение Земли), но всё же вращение и колебание различны... или Сферы из Клерксдорпа указывают на некое иное перемещение в пространстве?... эх... сколько в мире ещё интересного и загадочного!
Темная материя Все галактики в нашей Вселенной с большой скоростью вращаются вокруг одного центра. Но когда ученые подсчитали общие массы галактик, то оказалось, что они слишком легкие. И по законам физики вся эта карусель давно бы сломалась. Однако не ломается. Чтобы объяснить происходящее, ученые придумали гипотезу, будто есть во Вселенной некая темная материя, которую невозможно увидеть. Но вот что она собой представляет и как бы ее пощупать, астрономы пока не представляют. Известно лишь, что ее масса составляет 90 процентов массы Вселенной. А это означает, что мы знаем, что за мир нас окружает, всего на одну десятую часть.
Радиосигнал из созвездия Стрельца В 1970-х годах в США началась программа по поиску радиосигналов от братьев по разуму. Вдруг они пожелают с нами связаться? Для этого радиотелескоп направляли на разные участи небосвода, и он сканировал эфир на разных частотах, пытаясь обнаружить сигнал искусственного происхождения. Несколько лет астрономы похвастаться хоть какими-то результатами не могли. Но 15 августа 1977 года во время дежурства астронома Джерри Эхмана самописец, регистрирующий все, что попадало в «уши» радиотелескопу, вывел на ленте кривую, напоминающую слово «WOW». Сигнал длился 37 секунд. И шел на частоте 1420 мегагерц. Согласно международным соглашениям ни один земной передатчик не работает в этом диапазоне. Он исходил из направления созвездия Стрельца, где ближайшая звезда расположена на расстоянии 220 световых лет от Земли. Искусственный ли он был? Ответа нет до сих пор. Впоследствии ученые неоднократно обшаривали этот участок неба. Но безрезультатно.
Ого! И вправду очень загадочно! Сколько же в нашем мире тайн, от которых у исследователей только голова кругом, а ответа не было и нет... Вот ещё одно явление, которому пока нет объяснения, да и неизвестно, будет ли когда-нибудь... Феномен кромешной тьмы Феномен внезапно наступающей темноты в последнее время все чаще привлекает к себе внимание специалистов в области паранормальных явлений. Связано это прежде всего с новыми, недавно обнародованными свидетельствами о знаменитом происшествии 1911 года в Луисвилле. Всплывают и другие факты столкновений людей с аномальной темнотой, до недавних пор погребенные в архивах. Для иллюстрации явления приведем самый известный, кочующий из книги в книгу эпизод. В июле 1957 года во французских газетах появились статьи о происшествии, случившемся с 54-летней Миррей Жене из провансальского города Арль. Мадам Жене работала няней и в городе была известна как весьма уравновешенная особа. Тем большее удивление вызвал ее рассказ о происшедшем с ней удивительном событии. 16 июля около полудня она, как обычно, отправилась в городской парк на прогулку с отданным на ее попечение ребенком. Стояла прекрасная солнечная погода. Из-за жары парк был почти безлюден. Ребенок мирно спал в коляске, и мадам Жене устроилась рядом с ним на скамейке в тени деревьев. Внезапно свет померк. Все вокруг окуталось абсолютно непроницаемой темнотой.. При этом мадам Жене сохраняла ясное сознание и хорошо запомнила все подробности происходящего. Малыш проснулся и заплакал. Мадам Жене вскочила со скамейки, на ощупь отыскала ребенка и прижала к себе, стараясь успокоить. Вокруг царила полная темнота. Вдобавок ко всему куда-то исчезли шум улицы, запахи цветов и деревьев, голоса птиц. Мадам Жене стояла, боясь пошевелиться. Все это длилось не больше четверти часа. Темнота исчезла так же внезапно, как и появилась. Оказалось, что уже наступил вечер, смеркалось. Дул холодный ветер, в парке зажигались фонари. Няня с коляской побежала к дому родителей ребенка. Те встретили ее заплаканные: оказывается, мадам Жене отсутствовала… три дня! За это время полиция и многочисленные добровольцы перевернули Арль вверх дном, но никаких следов женщины с ребенком не нашли. Среди ясного неба Подобная история случилась в 1979 году с четырьмя альпинистами, которые ставили палатку в предгорьях Гиссарского хребта (Таджикистан). Стоял теплый вечер, небо было безоблачным, солнце еще не зашло. Тем ужаснее показалась им неожиданно нагрянувшая темнота. Возникло ощущение, будто их накрыло черным звуконепроницаемым колпаком. Ничего не было видно и слышно. Альпинисты схватились за руки, боясь потеряться в темноте, и кричали, но сами себя не слышали. Странное затмение длилось по их прикидкам минут пять. Когда тьма схлынула, им в глаза ударило солнце, слишком яркое для вечернего времени. Часы показывали первый час дня. Альпинисты спустились вниз и добрались до главного лагеря, где и выяснилось, что прошло уже более полутора суток, и их искали по окрестным горам. Город под колпаком мрака Случаи попадания отдельных людей или небольших групп в область аномальной темноты чаще всего остаются неизвестными широкой публике, газеты неохотно публикуют сообщения о таких происшествиях, представляющихся слишком абсурдными. Но когда темнота накрывает сразу много людей, и тем более целые города, то это вызывает сенсацию. 2 апреля 1904 года непроницаемая тьма накрыла станцию метро в лондонском районе Уимблдон, вызвав смятение среди многочисленных пассажиров и персонала. Несколько дней спустя на месте происшествия был проведен эксперимент с целью моделирования ситуации и поиска объяснения происшедшему. Однако, к смущению скептиков, воссоздать точно такую же темноту не удалось – участники эксперимента все равно различали во мраке неясные силуэты людей и предметов, видели друг друга и электропоезд. Темнота же, окутавшая станцию 2 апреля, была абсолютным, стопроцентным мраком, в котором не проглядывало ни единого лучика света, как будто все залила густая черная тушь. Этот случай так и остался необъясненным. Вскоре происшествие в лондонском метро померкло перед новым, еще более масштабным событием. 7 марта 1911 года около 16 часов на город Луисвилл с 50-тысячным населением (штат Кентукки, США) внезапно опустилась темнота, продержавшаяся около часа. Позднее многочисленные свидетели подробно описали детали происшествия. Темнота была настолько густой, что люди стояли или сидели на месте, охваченные страхом. Те немногие, что нашли в себе мужество на ощупь передвигаться в вязком, как кисель, мраке, полностью теряли ориентацию в пространстве. Они утверждали, что не находили веа(ей на их привычных местах. То, что при наступлении темноты находилось рядом с ними, они еще могли нащупать, но стоило им пройти хотя бы несколько метров, как все куда-то пропадало, ничего знакомого под руками уже не оказывалось. Невозможно было разглядеть огонь зажженной спички, даже если поднести ее близко к глазам. Наука пока не может объяснить феномен внезапной темноты. По одной из гипотез, в электромагнитном поле Земли случаются спонтанные колебания, при которых видимая часть светового спектра по каким-то причинам меняет частоту и переходит в состояние, при котором человеческие органы чувств становятся бесполезными, Но гипотеза эта не слишком убедительная, так как не объясняет сдвига во времени. Среди специалистов по аномальным явлениям распространена версия, объясняющая темноту нарушением целостности пространства, взаимопроникновением разных измерений или параллельных миров.
Ого! Вот это темнота! А вдруг всемизвестную "Атлантиду" темнота тоже поглотила.. Допустим на несколько дней.. И каждая секундочка "увеличивалась" с прогрессией.. И её никак не могут найти
Это, кстати, вариант! Представь себе - вот схлынет с неё темнота, и бедные атланты будут повергнуты в глубочайший шок от того, что стало с миром
но всё это где-то там далеко или даже всего лишь текст . вот бы действительно с чем-то таким столкнуться ....
Ага! В панике станут рвать на себе волосы во всех местах)))) А вам не страшно? Представляете, если вас поглотит темнота? И вас близкие люди потеряют на несколько дней, неделей, лет? Они же испереживаются.. И все потом может пойти не так.. за несколько лет вас успеют "заживо похоронить".. и т.п. И все изменится и люди изменются.. А вам потом из-за этого больно будет.. Эх...ладно...я фантазерка... не обращайте внимания
мне не 5 лет ... пущай поглощает - судьба значит такая . близкие у меня есть только номинально - я сам по себе . так что больно из-за этого мне точно не будет
Вот ещё одно происшествие, оставшееся без толковых объяснений... Необычный случай Часто люди, попадающие в ситуации, когда их сознание отказывается ассоциировать происходящее с накопленным жизненным опытом, становятся подверженными различным психическим заболеваниям. В наше время в палатах психиатрических лечебниц все часто стали проходить лечение те, кто столкнулся с необъяснимыми явлениями. Общество отказывается понимать таких людей, поэтому и решается на их полную изоляцию от внешнего мира. Приведем несколько примеров того, как люди оказывались один на один со сверхъестественными силами. В конце весны 2011 года жительница одного из поселков Брянской области решила посетить своих умерших родственников на местном кладбище. Собрав небольшой поминальный набор и захватив с собой банку краски и кисть, чтобы обновить оградку, немолодая женщина отправилась к погосту. Время было ранее, пастух гнал в сторону пастбища стадо коров, селяне уже вовсю приступили к работе на своих участках – в общем ничего не обычного Алевтина Захаровна по дороге на кладбище не заметила. Однако, не доходя до погоста метров 20-ти, она вдруг почувствовала странное жжение в области сердца и решила остановиться. Но ноги продолжали вести ее к могилам, при этом она чувствовала как поднимается над землей. Она попыталась позвать кого-нибудь на помощь, но вместо крика, как ей показалось, она издала нечто похожее на глухое мычание. Алевтина Захаровна решила, что тяжелая работа надорвала ее сердце – и что Господь сам ведет ее на кладбище, чтобы она здесь благополучно и преставилась. Но дело обернулось неожиданными последствиями. Алевтину Захаровну обнаружили ее же знакомые на городской остановке, что в 23-х км от их села. Как туда попала 77-летняя женщина, она объяснить не смогла. После осмотра врачи обнаружили на ее теле сквозное отверстие в районе сердечной мышцы с идеально гладкими краями, из которого даже не сочилась кровь. Местные уфологи, которые заинтересовались странным случаем, высказали идею, что старушка оказалась на месте взлета исследовательской капсулы инопланетного корабля, которая «прошила» ее насквозь и передала ей огромную энергию. После этого происшествия Алевтина Захаровна оказалась в психиатрической лечебнице...
Ну мне тоже не 5 лет)))) Но расстраивать своей пропажей близких людей я б не хотела) Да и не списывайте все так на судьбу) Мы зачастую сами её вершим)
А если рассудить с точки зрения фатализма, то... мы делаем выбор, но находясь на распутье мы выбираем одно, а не другое потому, что судьба подвела нас к этой развилке уже именно такими... она нас сделала такими, что иное мы и выбрать-то не можем))
я много думал над этим ...над своими прошлыми поступками . и понял будучи таким, каким я был тогда, я просто не мог поступить иначе . даже в тех случаях, где нынешний я повёл бы себя по другому ,изменить решение того меня было бы очень непросто
Значит, те, прошлые поступки были необходимы, чтобы Вы стали таким, как сейчас. Я тоже много думала на эту тему... иногда возникает мысль - "как бы я хотела вернуться в прошлое и изменить одно, не делать другое...", и тут же понимаю - нет, не хочу! Ведь если бы в прошлом всего этого не случилось, я не была бы такой, как сейчас. А значит, так было нужно...
Ещё одно описание таинственного явления: Огненные столбы Когда во время первого плавания Колумба команде его судна осточертело плыть в неизвестность и она была готова сместить капитана, Колумб объявил, что земля совсем близко и тот моряк, который первым ее увидит, по возвращении домой будет иметь приличную пожизненную пенсию. Ночью он был разбужен вахтенным, который увидел в море какое-то свечение. Колумб приказал держать курс прямо на него, пока свечение не приобрело форму высокого языка горящей свечи или факела. Решив, что он видит зажженный на берегу огонь, Колумб сообщил команде о приближении к долгожданному берегу. Споры о том, что же именно увидел Колумб, не прекращаются до сих пор, но специалисты по атмосферному электричеству утверждают, что это было довольно редкое и весьма жуткое вблизи явление движущегося светового столба. Во всяком случае, оно как раз зафиксировано впервые в испанской морской хронике XVI века. Всего через полвека после упомянутого плавания Колумба испанское судно «Сан-Себастьян», нагруженное добычей с берегов вновь открытого континента, находилось всего в 200 милях от родных берегов. В такой ситуации моряки больше смотрят вперед, чем назад, и команда почти прозевала появление за кормой «огненного призрака» – бегущего светового столба. Несмотря на отчаянные маневры «столб» стремительно нагонял судно. Тогда капитан приказал спустить все паруса (по-видимому, для того, чтобы их не спалил бегущий огонь), а команде – усердно молиться. Молитва, похоже, подействовала – огненный «дьявол» промчался рядом с судном и скоро скрылся за горизонтом. Впрочем, световой столб не прочь попугать и современных моряков. В 1977 году в польском журнале «Пшекруй» появилась публикация известного писателя и моряка Габриловича. В ней он рассказал о странном случае с польским судном «Копальня Вальбжих», имевшем место в 1970 году. Причем практически в том же самом районе – между испанским портом Валенсия и островом Майорка. Судно шло тихо мирно по своим делам, как вдруг за ним погнался жадный объект в виде вертикального столба света. Когда столкновение казалось почти неизбежным, этот объект ответил на пять отчаянных световых и звуковых сигналов с польского судна такими же пятью вспышками, сопровождавшимися «невероятно странными звуками – как будто о бетонную плиту разбиваются пять огромных капель масла», после чего изменил курс и растаял во мраке. Необходимо отметить, что с гораздо большей частотой «огненные столбы» наблюдаются на суше и даже под землей. В письме, опубликованном в свое время в «Технике – молодежи», шахтер А. Варавин из города Рудного Кустанайской области вспоминает о случае, наблюдавшемся им в 1942 году на меднорудной шахте в городе Джезказгане. «Спустившись в шахту и отойдя немного от ствола, я оглянулся и неожиданно увидел, что с потолка к полу медленно спускается яркий фиолетовый луч толщиной около 15 миллиметров и длиной около метра. За ним на расстоянии в 10 сантиметров двигался второй подобный луч. Они прошли почти рядом со мной и углубились в земную толщу. Я вернулся к шахтному стволу и спросил у стволового, видел ли он лучи. Тот подтвердил, что видел. Честно признаюсь, мне было почему-то страшно». В 1979 году подобное явление наблюдал на Урача в пещере Холодная кандидат геолого-минералогических наук Данилов с двумя спутниками. «Вдруг прямо на наших глазах в потолке и напротив в полу пещеры появилось нечто, напоминавшее растущие навстречу друг другу сталактит и сталагмит, но образованные словно бы застывшими лучами света. Хотя слово «застывшие» здесь не совсем уместно; «лучи» достаточно быстро стремились навстречу друг другу, пока не встретились (с резким усилением яркости на одну-две секунды) и не образовали единый, светящийся как синяя неоновая трубка, луч с весьма четкими очертаниями внешней границы. Постояв некоторое время (секунд десять) в неподвижности, луч начал медленно смещаться, удаляясь от нас в дальний угол пещеры. При этом яркость его практически не менялась. Когда по нашим прикидкам луч должен был уже достичь противоположной от нас стены пещеры, он вдруг внезапно погас, словно его кто-то выключил. При этом раздался резкий щелчок…» Китайцы утверждают, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать или прочитать. Единственную в своем роде фотографию светового столба сделал очевидец А. Ларионов, по профессии – фоторепортер. В отличие от многих своих коллег, он не только не позабыл зарядить фотоаппарат, но даже успел снять крышку с объектива. «28 июля 1981 года вечером мы разбили свою палатку на берегу реки Медведицы, что в Калининской области. Стояла душная безветренная погода, предвещавшая грозу. Вдалеке из-за горизонта наплывали тучи, изредка вспыхивали зарницы, но небо над нами было ясное. Темнело. Неожиданно в западной части небосклона, на угловой высоте примерно 45° мы увидели белое мерцающее свечение. Оно занимало часть небосклона около 30° по ширине. Это продолжалось 3-5 минут, затем свечение исчезло. Я на всякий случай спрятался в палатке и спустя несколько минут уже из нее обнаружил, что вокруг все освещено. Высунувшись, увидел в том же месте выходящий из небосклона ослепительный луч. Зрительно он воспринимался как сплошная субстанция или лампа дневного света, поставленная вертикально. Световой столб достигал тумана, поднимавшегося над водой, и рассеивался в этих испарениях. На сделанном мной мной снимке хорошо виден яркий блик на воде. Луч наблюдался примерно полторы минуты, после чего он принял горизонтальное положение и с огромной скоростью исчез в северном направлении, только начались световые явления, мы услыхали на пределе слышимости (около 14-15 килогерц) странный писк. Он продолжался в течение всего наблюдения и прекратился спустя несколько секунд после исчезновения светового столба. После окончания явления все предметы, к которым мы прикасались, были сильно наэлектризованы. Спустя несколько секунд там, где на воде был блик от светового столба, появилось слабое сияние». Один из крупнейших специалистов в области атмосферного электричества профессор И. М. Имянитов полагал, что световой столб – это весьма редкая стадия промежуточного состояния между линейной и шаровой молниями, своего рода длительно живущий тлеющий разряд. Дополнительным условием его существования должна быть сильная ионизация воздуха, например, между заряженным облаком и водной поверхностью. Облако движется с гораздо большей скоростью, чем парусное или даже современное судно, и перемещающийся вместе с ним световой столб всегда будет догонять и перегонять его. Под землей сильные электрические поля и даже настоящие подземные грозы (по гипотезе томского профессора А. А. Воробьева) также могут привести к локальной ионизации и возникновению тлеющего разряда.
Хрономиражи Появление призрачных панорам, наблюдаемых обычно большим количеством людей, является одним из наиболее странных, не поддающихся научному объяснению феноменов. Наиболее часто встречаются упоминания о виденных людьми картинах сражений, однако можно встретить и упоминания об овечьих стадах или группах разбойников на дорогах. 23 октября 1643 года в Англии произошло крупное сражение между королевской гвардией и ополченцами. Тогда на поле боя погибло более пяти тысяч человек. Через месяц очевидцы наблюдали мираж того сражения. Многие утверждали, что видели бесплотный призрак принца Руперта, который, кстати, на тот момент был еще жив. В восемнадцатом столетии в той же Англии, недалеко от Рипли несколько человек видели довольно большой марширующий отряд. Солдаты были одеты в белое и выглядели как настоящие. Как выяснилось позже, за несколько лет до этого фермер и его сын, проживающие поблизости, уже видели этот отряд, проходивший там же. Но в тот раз шествие сопровождали женщины и дети, несшие различную утварь и посуду. Отличие состояло в том, что солдаты были одеты в красные мундиры. Фермер испугался, что это идет ирландская армия и решил сбежать, но когда он преодолевал ров и обернулся, чтобы посмотреть на солдат, их уже не было – видение исчезло. Довольно широкую известность приобрели духи, появлявшиеся на горе Соутер-Фел. Призраки появлялись за пару часов до захода солнца и исчезали с приходом темноты. В период с 1735 по 1745 год гору посетило не менее тысячи различных привидений. Многие журналисты пытались объяснить странные видения тем, что на западной границе Шотландии проводили свои учения шотландские войска, и тысячи людей, бредущих через непроходимый перевал – это всего лишь отражение шотландских воинов, которой может образоваться в легком горном тумане, обычно покрывающим горы именно ближе к вечеру. Утверждение выглядит убедительно, и видение действительно могло быть лишь отражением реальных солдат, однако призраки появлялись на перевале строго в одно и то же время и повторяли свой маршрут. 6 апреля 1862 года поблизости от Шайлоу (штат Теннеси) произошло одно из крупнейших сражений в истории гражданской войны в США. В бою между войсками генерала Джонсона с одной стороны и армии генерала Гранта – с другой погибло более 24 тысяч людей. Если верить записям, то реки в окрестностях места сражения еще долгое время оставались багровыми от кровы. Сегодня местные жители утверждают будто бы до сих пор изредка можно наблюдать панорамы того грандиозного сражения, а по окончании видения вода в реках на несколько часов приобретает красный оттенок. Во время второй мировой войны немецкие войска, занявшие остров Крит, проснулись от неясного шума: недалеко от замка, где располагался немецкий корпус, проходила довольно странная армия. Воины в необычной форме шли медленно, строго соблюдая курс на замок. Немецкие часовые открыли огонь, но пули пролетали мимо колонны, не причиняя никакого вредя странным воинам. Лишь приглядевшись, немцы поняли, что колонна марширует над морем, а те воины, которые доходят хо оконечности замка, как будто испаряются. Как выяснилось, более ста лет назад на этом месте произошло крупное сражение между турецкой и греческой армиями. Местные жители утверждают, что время от времени призрачные солдаты появляются над морем и, доходя до замка, исчезают в неизвестности. Ответить на вопрос о природе этих явлений довольно сложно. Версий существует множество, однако правильны ли они? Некоторые ученые считают, что призраки – это души неупокоенных людей, жизнь которых оборвалась внезапно, в том числе от насильственных действий, в сражении, например. Версия звучит довольно убедительно, однако необъясненным остается один факт: почему очевидцы видели в призрачных сражениях фантомы живых людей (как принц Руперт)? Другой версией возникновения призрачных панорам является фантастическое предположение о том, что иногда мы можем видеть слабые отголоски событий, происходящих в других временных и пространственных измерениях. За эту версию говорит и то, что изредка случается так, что перед людьми встают картины будущего! Наиболее обоснованное и правдоподобное объяснение всех этих загадочных событий выдвигают некоторые ученые-физики, занимающиеся исследованием этих феноменов. По их версии все пространство, окружающее людей, заполнено определенной информацией, предстающей в виде конкретных волновых вибраций. Эти вибрации имеют свойство периодически проявляются в виде хрономиражей – особых оптических эффектов, представляющих собой визуальное отображение когда-либо произошедших событий. Это отображение оказывается не всегда точным, но вполне четким. Волновые свойства волновых вибраций позволяют хрономиражам проявляться со строго определенной периодичностью. Именно такие миражи и наблюдают в воздухе очевидцы.
Да-а-а...вот это полтергейсты... Ужас какой.. Я б с ума сошла, если бы у меня с потолка стали бы рыбки падать) Или моча с кровью ото всюду течь..а уж о сущностях, вылазиющих ото всюду, я вообще молчу..
Статья не понравилась. много невнятных фантазий основанных на фантазиях. Это как официальная история древнего египта. да и не только его. особо про 1й шар. что бросилось в глаза с разу: 1.Данный шарик состоит из сверхплотной, чрезвычайно мелкозернистой керамики Извините, с помощью чего он это уставновил ? что керамика ... а мелкозернистость ? рассматривал под лупой? дойстойная экспертиза чтоб завить о выводых. 2.- шар сверхплотный, по шкале Мооса имеет твердость – 10 (выше плотности алмаза). Не поддаётся влиянию таких инструментов как: победитовые резцы, алмазные стеклорезы, корундовый круг. Круто! чем тестировали то ? И что есть "победитовый" резец ? Есть резцы из быстрорежущей стали разных марок, с твердосплавными пластинками сплавов ВК и ТТК, с покрытием типа оксида титана и тп. Я учился по данному направлению и еще помню, что народное название "победит" не определяет конкретный состав сплава. Как тестировали по моосу? Если царапками, то это уровень песочницы и куличиков. А тестировать корундом после алмазного стеклореза, вообще бессмысленно. корунд менее тверд. 3. то что не радиоактивен, как замеряли ? вот если бы он был из гранита, был бы слабо радиоактивен. очень слабо. но это был бы повод сказать, что он из космоса что ли. 4.Интересная фантазия. тест фотобумагой ... и что значит "после чего проявляли – раз в 2 месяца" Ощущение словно "проявляли" 1 и ту же бумагу. не говоря о том, что равномерно плотно завернуть шар в такую бумагу будет не просто. и остается вопрос где потом это хранить. Бумага то засвечивается и проявляется 1 раз! Это не цифровик. Выглядит как некое подобие теста на коленке с попыткой придания мистики. А по внешнему виду напоминает керамику от элетроизолятора.... На мой взгляд есть много более непонятных ископаемых. которые "официалы" не признают. И масса фактом отрыто говорящих, что наша история древнего мира - профанация достойная фильма "планета обезьян". Например, согласно официальным данным о параметрах Великой пирамиды, с помощью калькулятора, наглядно доказывается, что папуасы египта НЕ МОГЛИ ее построить в принципе! И мы сейчас тоже не можем! А данные эти открыты, просто никто головой не думает... зачем. нам же сказали, что это могилки?! А вы сходите на вики, возьмите ОФИЦИАЛЬНЫЕ данные о сроках и размерах пирамиды и прикиньте. Какой великий ученый и что курил, делая такие выводы, мне не ведомо. Но дядя был точно в хлам. пальчик то в иголочное ушко то не лезет .. никак. А тут, больше похоже на дешевую сенсацию. Самопал. Либо, интересно прочесть детали. да, еще умилило.. Чем датировали ? на глаз ? Или цифра звучит солидно. я соглашусь только с тем, что "Как вы понимаете, удостоверится в подлинности рассказа и снимков неизвестного автора нельзя" Хотя снимок ничего необычного не показывает.
Скрип Земли В последнее время жители разных уголков планеты Земля вздрагивают, услышав странный и жутковатый шум. Он идет будто бы из глубин самой планеты. Где-то он походит на скрип металлических пластин, где-то на рев реактивного двигателя, а где-то – на стук от товарного поезда. По одной из версий, нарастающий гул внутри планеты может служить косвенным сигналом о скорой смене магнитных полюсов. Насколько реальной может оказаться эта теория? Как считает академик, член Международной Академии глубинных геологических и тектонических проблем, профессор Мартин Стэнвилл, при возможном сценарии смены геомагнитных полюсов Земли странные звуки могли бы быть возможны. «Никто не знает, какими фактическими приметами может сопровождаться настолько глобальный катаклизм», – говорит Стэнвилл, – «пока что мы изучаем только общую модель смены полюсов и по ней смещение происходит почти мгновенно». Между тем, поясняет эксперт, «мгновенно» – это с теоретической точки зрения. То, что природа как-то заранее отреагирует на готовящиеся события, тоже вполне вероятно. Где слышали гул? Последний странный источник страшный звуков появился в Киеве. Жители Княжего Затона записали на видео, как душераздирающий гул в течении всего дня наводит ужас на местное население. Местные чиновники установить источник не смогли. В качестве версий были выдвинуты различные рабочие варианты: строительство метро, звук из воздушных коллекторов, скрип находящегося неподалеку железного моста. Между тем, как сообщил Weekjournal наш корреспондент в Киеве Лев Ященко, никаких проверок по данному факту руководством местной управы не проводилось. «Удивительно, но даже сами жильцы, напуганные странным шумом отказываются писать какие-то официальные письма к управленцам города, считая, что мистическая сторона вопроса выставит их в дурном свете», – сообщает корреспондент «Недели». Таинственный Шум держит в напряжении жителей Лондона. По официальным (поданным в полицию) сообщениям очевидцев, среди ночи они слышали пять повторных глухих стуков, и так же как и киевляне не могут определить их источник. Для этого шума не были препятствием даже окна двойного остекления и затычки для ушей. По воспоминаниям одной местной жительницы, это похоже на то, что кто–то громко бьет в барабан. В Испании 24 марта 2011 года звуковая аномалия похожа на лондонскую. Звук похож на реактивный, но в 20 раз сильнее и в добавок вибрирующий. Очевидец справедливо замечает, что из-за шума ветра и проезжающих машин аномалия может быть плохо различима. Такой же звук, в то же время слышали и жители Америки. «Это тревожащий пульсирующий нескончаемый звук», – говорит Марк Крайеген из Хилтона, Нью–Йорк, – «это длилось около двух часов, все наши соседи слышали его». В Нью–Мексико люди слышали гул и сравнивали его с шумом грузовика с работающим вхолостую двигателем. Об обращении граждан в ту же ночь сообщил и шеф полиции округа Ланкастер в Южной Корлолине. А звук похожий на барабанный бой был слышен накануне в Сиэттле. «Стенания Земли» слышали и жители Японии, которые изначально восприняли его как сигнал к очередному землетрясению. Свидетельств странной аномалии предостаточно. Штат Огайо, там буквально накануне – 11 августа был слышан гул, который был ощутим даже телом и проходил через землю. В Мичигане, 7 февраля 2011 года аномалия продолжалась в течение 30–45 минут. Звук был похож на реактивный двигатель, но периодически пульсировал. Похоже, что «скрип в Земле» – явление распространенное и совсем не изученное. Скептики просто валят все на «шум стройки» или «раскаты грома». А ученые пожимают плечами, ссылаясь на то, что проблема не изучена и даже не обозначена. Это, в свою очередь, дает возможность очередным безумцам внести свою лепту в написание очередной книги об Апокалипсисе и сравнить гул со звуком Иерихонских труб, возвещающих скорый приход Судного Дня.
Необъятная Сибирь раскинулась на просторах России. Своей величественной, обширной природой она покорила всех путешественников и ученых, которые когда-либо побывали на ее бескрайних широтах. Незабываемо и ощущение от открытия исторических памятников археологии, созданных руками человека. Еще в 18 веке русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин писал, что «Россия открыла второй новый мир для Европы, безлюдный и хладный, но привольный для жизни человеческой, ознаменованной разнообразием, величием, богатством естества». Хочу поведать о трёх загадках нашей бескрайней Сибири... ))) «Подземная диковинка» Отряд атамана Ермака Тимофеевича Аленина 1-го сентября 1581 г. двинулся к горам Урала по реке под названием Чусовая. Отряд состоял из 840 казаков и был собран благодаря помощи купцов. Добравшись до Иртыша, в октябре 1581 г. отряд не был подвергнут нападению со стороны татар. Преодолевая нелегкий путь, ратники отряда встречали много необычных вещей, которых ранее не видели и периодически сообщали об этом домой. Дружина Ермака в процессе исследования нашла так называемую «Подземну диковинку». Сейчас данные о такой находке хранятся в архивах 18 века. Находка была обнаружена, когда казаки взяли город Искер, который находился на возвышенности Иртыша. К удивлению для воинов в городе не было ни людей, а также тел погибших. Не было обнаружено ни предметов обихода, ни какой-нибудь еды. После дальнейшего внимательного осмотра города казаки обнаружили лаз, который продолжался до самой реки. Удивлению казаков не было предела, когда они увидели подземный город. Пещеры, представлявшие собой жилища, были соединены системой переплетаемых подземных проходов. В больших пещерных залах еще остались угли от костров, напоминая о людях, недавно находившихся там. Помещения и стены были обложены ракушками и речными камнями. Подземная кладовая хранила огромные запасы драгоценных камней, золота, серебра, мехов, парчи. Кроме этого, дружина Ермака в подземном городе нашла кладбище, в стенах которого замуровывались тела умерших жителей города Искер. В пещере также было обнаружено место, выделенное для культа язычников, в котором располагались фигурки богов, сделанные из дерева и камня. Помещение для проведения культа разместилось в небольшой отдельной пещере. В ее центре было достаточно большое углубление. В этом углублении лежали человеческие кости и кости животных и были видны следы от недавнего костра. Предположительно, когда началась осада города все жители, используя подземные проходы, ушли на другой берег Иртыша. Глава поселения распорядился заминировать туннели при помощи небольших пороховых бочонков, а особо ценные запасы взять с собой. В настоящий момент от некогда крупного селения сибирских татар остались только неглубокие ложбины, заросшие травой. Эти следы находятся недалеко от Красноярска, в трехстах километрах от него. Город великанов В 90-х годах 20 века было совершено другое достаточно интересное открытие на юго-западе Алтая, недалеко от Казахстана, при чем совершенно случайно. Изучив открытие ученые сделали выводы, что в далекие времена в Сибири селились люди, обладающие высоким уровнем культуры и, возможно, их развитие по антропометрическими показателям отличалось от уровня человека настоящего времени. Ученые, изучающие естественные подземные пещеры нашли целую систему таких пещер, вероятнее всего, служившие местом проживания для древних людей. Сами по себе пещеры были очень большие. Между собой они соединялись при помощи проходов и имели только три выхода. Площадь подземного жилища в целом составила 1,5 км. В пещерах были установлены огромные удивительные вертикальные плиты. Большего всего они напоминали столы, хотя для современного человека они показались очень большими. Наибольший интерес вызвала находка, обнаруженная в удаленной пещере, за огромной плитой, на которой были высечены специальные изображения. Были потрачены огромные усилия нескольких человек, чтобы отодвинуть плиту. Удивлению не было предела. На округлом своде пещеры была изображена карта неба. В самом своде находились отверстия, в которые попадали солнечные лучи. С движением солнца по небу менялась и картинка звездного неба в пещере. Когда начало темнеть ученые вернулись обратно в лагерь, а с рассветом снова отправились к комплексу пещер. Но, к сожалению, они не смогли снова найти вход в город Великанов. На современном этапе жизни никто так и не смог найти его. Это замечательное открытие было отражено в одной из тюркских легендах. В легенде упоминается племя богатырей, с которыми один азиатский правитель подписал договор. По условиям договора жители азиатского селения должны были во время угрозы войны отдавать богатырям красивых девушек. Взамен на это великаны защищали сибирское ханство. Но великаны покинули те места еще когда на территории пустыни Каракумы было море. В один день они собрались и ушли в неизвестное направление, с тех пор упоминания о них больше не встречались. Впоследствии и селения исчезли с лица земли в результате многочисленных разорительных войн. Гибель селения связывают и с использованием впервые ядерного оружия много тысяч лет назад. Но об этом факте говорится уже в другой легенде. Колымский «космодром» Еще одно изумительное случайное открытие было сделано в 1932 г. В тот период в колымском крае начались стройки лагерей, в которые позже были отправлены советские люди, осужденные за преступления против советской власти. На Юкагирском плоскогорье начали строить один из лагерей, который расположилось в 120 км. от села Зырянка. Бригады строителей были скомплектованы из осужденных, которые работали под охраной. Для постройки лагерей требовалось расчищение территории. Были повалены леса, взорваны территории из камня. Изначально лагерь планировался на возвышенность, но большую часть ее занимало озеро. Было принято решение произвести взрывы для того чтобы осушить озеро. После предпринятой попытки хлынула мутная озерная вода через трещины, образованные в горе в результате взрыва. После того как вся вода вышла и показалось дно инженеры были очень удивлены. Они увидели, что на самом дне расположилась чаша в виде конуса, верх которой будто был отлит из хорошего бетона. Само дно было покрыто переплетенными частями неизвестного металла, чем-то напоминающего алюминий. На основании конуса можно было заметить действие сильных горелок. Выглядело так, словно кто-то специально обжигал конструкцию. Несколько лет спустя один из инженеров, строительства советских лагерей участвовал в постройке, а позже и в поддержании функционирования комплекса для запуска космических кораблей Байконур. Ими было обнаружено несколько общих черт между космической конструкцией и сооружением, найденном на дне озера. Обожженные участки конуса были схожи с некоторыми элементами космодрома. О необычном открытии было незамедлительно доложено начальству лагерной стройки. Руководство решило взорвать странный объект и засыпать его песком, глиной и речной породой, что и было сделано. Все свидетели подписались о молчании по поводу открытия странного колымского Байконура…
Было мне лет 10-12,точнее не могу сказать.Посмотрела я какой-то художественный фильм,где было немного о гипнозе и гипнотизере.Меня это впечатлило.Еще не могу точно сказать сколько мне было лет...Но в то время собирала "драгоценности" как многие девочки.Была шкатулка или коробочка,куда складывала красивые бусинки и тому подобное.Периодически сама все это созерцала,показывала другим девочкам,хвалилась.Ну и соответственно другие также.Самое лучшее там было-это настоящие чешские клипсы(бижу).И вдруг при очередной просмотре своего "богатства" обнаружила,что одной клипсы из этого набора у меня не хватает,расстроилась.Примерно в тоже время мне показывает свои драгоценности другая девочка,с которой мы дружили,и я вижу свою клипсу,одну,в ее коллекции.Я спросила:откуда у тебя?Девочка мне что-то соврала.Я промолчала и стала обдумывать как забрать свою клипсу назад.Претензий открыто я не высказала.Так же незаметно стянуть у меня не получалось.Та "пасла" свое богатство. Додумалась я до того,что предложила ей в гипнотизеров поиграть.Она согласилась.Я сказала,что я буду гипнотизером первая.Одним словом,я предложила сначала пообедать вместе(и откуда такая прагматичность у меня взялась,я была твердо уверена,что после еды легче будет усыплять).Потом сказала,чтобы подруга легла на диван,закрыла глаза и слушала мой голос.Сама села рядом на стул и начала ,выразительным,как мне казалось голосом говорить:Спи,усни и подобное.Так ведь сработало.Убедившись,что подруга спит,я пошла шарить по квартире,искать ее "драгоценности".Нашла,забрала свою клипсу назад и внаглую прихватила что-то ее особо ценное на наш взгляд.И довольная поскакала домой.
Всем доброго времени суток.Решил всё-таки поделиться этим.Чуть менее двух лет назад(август 2011) мы с мои другом забрели на поляну на которой не были с раннего детства.Но была одна не задача.во-первых время там шло по другому!Мы там пробыли пол дня,а на самом деле прошло 40 минут!Сама поляна выглядит конечно красиво - абсолютно пустой круг с низко травой вокруг поляны расположена речка и деревья!Но на этом не закончилось всё.Затем мы обратно вернулись туда,но прихватили с собой двух знакомых! Мы слышали там один и тот же голос,который нам рассказал нам об одной ситуци,которая произршла давно.На этом самом месте умерла девушка!И получается то,что я - реинкорнация той девушки!Вот эта история мне всё никак не даёт покоя! P.S.Это чистая правда.Но штука-то странная)
5 дней назад схоронила любимого человека...А на днях узнаю,что когда я ответила на соболезнование в коментарии на одноклассниках,у тети по экрану потекла капля не от куда....Но при этом ни цветов ничего такого рядом не было.
Проезжая одну из деревень Удмуртии, заметил что то странное в небе. Что это за явление? Солнце или нет??? http://www.youtube.com/watch?v=up5Iu0LlVu8&feature=youtu.be